Единственный цветок в этой говноклумбе 3

«В любом случае, — продолжал размышлять парень, — пока что я не смогу ничего с этим сделать. Защитить ее от Джулианы? Какой смысл в лишних провокациях? Мне кажется, намного эффективнее будет плавно подталкивать Джену к тому, что не все люди в этом мире плохие, и что ее страдания — это результат ее личного бездействия, а не злого умысла остальных. В таком случае, возможно, мне удастся хоть немного изменить этот прогнивший мир? Может быть, тогда она и не станет тираном, перебившим всю свою семью и большую часть именитого дворянства?»

* * *

Прозвучал стук. Шейн, стоявший в этот момент в гостиной, задумчиво обернулся к двери и замолчал. Его соседи, также находившиеся в этот момент неподалеку, замолчали вместе с ним и обратили внимание на вход.

Ни у кого не было сомнений в том, кто же это мог быть в столь поздний час — все-таки в их компании сейчас не хватало лишь одного человека. Однако, когда Шейн подошел к двери и открыл ее, на пороге показался совершенно не тот гость, которого стоило ожидать.

Растерянно опустив взгляд, Шейн посмотрел на синеволосую девушку, уже знакомую ему внешне. Аниана Ланж, спасенная в городе Атрос, стояла на входе, все еще удерживая руку в воздухе, будто собираясь вновь ударить по двери. Взгляд ее был спокоен и сдержан. Снизу-вверх она смотрела на Шейна, явно намереваясь сказать ему нечто важное.

Уже только по одному этому взору Шейн понял, что разговор обещал быть напряженным. Повернувшись полубоком, он жестом пригласил пройти в комнату и тихо произнес:

— Входи.

Соседи парня, а именно Дрэго, Ной и Велас, замерли от удивления. Да, они уже привыкли к тому, что к Шейну постоянно захаживала девушка, но они совершенно не ожидали появления еще одной.

— Мы, — произнес Шейн звонко, будто намеренно привлекая к себе внимание, — быстро поговорим в спальне. Никто не против?

Дрэго, Ной и Велас указали рукой в сторону комнаты Шейна. Все еще смотря на него с легким удивлением, но явно не собираясь возражать, они просто молчали.

Шейн, посмотрев на Аниану, кивнул ей и сам направился в сторону спальни. Девушка же, даже не взглянув на него, покорно пошла следом. Она не выглядела как заинтересованный в чем-то человек. Скорее, как серьезная личность, выполнявшая свой долг.

Как только Шейн и Аниана оказались в спальне, парень тихо закрыл за собой дверь и неспеша обернулся к своей гостье. Его даже поражало то, что Аниана так легко вошла в его комнату и даже ни в чем не усомнилась. Она будто даже не думала о том, что кто-то может с ней что-то сделать, и, возможно, такое мышление было у всех девушек этого мира. Они просто не понимали, что что-то могло пойти не так.

— Я пришла поблагодарить, — произнесла Аниана, смотря прямиком в глаза Шейна. — Мне следовало сделать это раньше, но, знаешь, было тяжело заставить взять себя в руки и прийти в это место.

Шейн ничего не отвечал. Еще даже не догадываясь о том, что сестра Анианы умерла, что все это время она пыталась перебороть именно боль утраты, он и не понимал, о чем она говорила.

— Однако, — продолжила Аниана, опуская голову и отводя свой раздраженный отчаянный взгляд, — лучше бы ты оставил все так, как есть. Тогда мне не пришлось бы сейчас страдать. Надо же было влезть… Все вы, мужчины, такие…

— Ты, — перебил Шейн строгим тоном, — пришла за тем, чтобы меня упрекнуть?

Аниана замолчала. От подобного вопроса ее глаза расширились, а сама она приподняла голову. Причина, по которой она была удивлена, заключалась в том, что она сама даже не успела осознать собственных слов. Лишь после того, как Шейн ответил ей, она будто пришла в себя.

— Нет, я… — растерянно протянула девушка, замолкая и явно не зная, что ответить. В какой-то момент, жалобно сощурившись, Аниана быстро поклонилась и неуверенно проговорила: — Неосознанно вырвалось, извини. Я не привыкла общаться с мужчинами, поэтому тяжело подбирать верные слова.

— Если это все, что ты хотела сказать, — продолжал с той же холодной и уверенной интонацией Шейн, — тогда ты можешь идти.

Аниана снова выпрямилась и печально посмотрела на парня. Она понимала, что провалилась в своих попытках принести благодарность, и от этого на душе было еще противнее.

— Я не считаю, — продолжал говорить Шейн, не отводя взгляда, — что поступил неправильно. Не знаю, может ты и не ценишь этого, и говоришь слова благодарности лишь формально, но, возможно, кто-то из твоих родственников может быть действительно благодарен за то, что я спас тебя тогда. По крайней мере, я верю в это.