Единственный цветок в этой говноклумбе 2

Шейн вышел к небольшой лестнице, пролегавшей между рядами, и остановился. Удивленно посмотрев на Агнес, которая задала для него этот вопрос совершенно неожиданно, он ответил:

— Не горю желанием с кем-то сражаться.

— Да? — женщина насмешливо улыбнулась. — А по тебе не скажешь.

Шейн лишь пожал плечами. Просунув руки в карманы, парень, совершенно не носивший с собой ничего на занятия, начал неспешно спускаться по ступеням и параллельно отвечать:

— До недавнего времени единственными, с кем я сражался, были монстры. Для меня есть разница между сражением ради выживания и сражением ради принципов.

— Да уж… — Агнес отвела взгляд в сторону и выдохнула. — При таком сравнении принципы просто ничто.

— Да, жизнь куда важнее.

— То есть, — вновь заговорила Агнес, приподнимая взгляд на лицо Шейна уже даже с толикой интереса, — даже если бы тебя заклеймили преступником, ты бы согласился с этим, если бы так было безопаснее?

— А зачем поднимать лишний шум? — Перешагнув через последнюю ступень, Шейн остановился на одном уровне с Агнес и посмотрел на нее сверху вниз. — Обычно те, кто покушаются на чужое достоинство, только и хотят, что увидеть ответную реакцию. Поэтому в данном случае проще просто промолчать.

— Интересное мнение.

Шейн усмехнулся. То, что Агнес спросила его о личной жизни, даже немного задевало, ведь, в сущности, о ней самой ничего не было известно. Парень, явно собиравшийся вернуть этот должок, спросил:

— А как ваша личная жизнь? Муж, дети?

Лицо Агнес исказилось. Явно не ожидавшая этого женщина широко улыбнулась и спросила в ответ:

— А ты чего это перешел к подобной теме?

— Значит, — Шейн кивнул, — одиноки.

— Я не нуждаюсь в нахлебниках.

— Да-да. — Парень рассмеялся, а Агнес, слушая его голос, продолжила улыбаться. По ее реакции было видно, что этот вопрос ее не задел, но слегка удивил.

Шейн, немного успокоившись, вновь приподнял взгляд и посмотрел прямо в глаза преподавательницы. Они стояли друг напротив друга всего в пяти шагах. Оба молчали, оба будто чего-то ждали.

— Агнес, — заговорил первым Шейн, — могу я еще задать вопрос? Почему вы решили помочь с тренировками Каре?

— А, то дитя? — Агнес усмехнулась. — Мне нравится, что она быстро сообразила.

— О чем вы?

Агнес пожала плечами и посмотрела куда-то в сторону окна. Солнце на улице казалось чересчур ярким, но по желтовато-оранжевому оттенку облаков было ясно, что день уже подходил к концу.

— О том, что поступление в академию — это не конец, — отвечала Агнес, — и, если хочешь выжить здесь, нужно становиться сильнее.

Шейн все еще ничего не понимал. Это было видно по его склоненной влево голове и растерянному взгляду.

— Ты ведь видел терки второго и третьего курсов? — спросила женщина, явно пытаясь помочь во всем разобраться. — Обычно первый курс не вмешивается в них ровно до первого испытания, в котором их обязательно нагибают. А после того, как нагибают, им самим стыдно за то, какие они есть.

Шейн, уже даже не удивлявшийся странному словарному запасу его преподавателя, продолжал ее мысль:

— И тогда все начинают срочно тренироваться.

— Да. Это почти обычай академии.

Шейн задумался и даже как-то инстинктивно приложил руку к подбородку. Вместе с этим наступила тишина.

Агнес, продолжившая наблюдать за ним, широко улыбалась и молчала, будто ожидая дальнейшего шквала вопросов.

— Но я слышал, — Шейн резко выпрямился, — что в прошлом году произошло что-то совсем выходящее из ряда вон.

Агнес кивнула. Она будто только этого вопроса и ожидала. Сложив руки на груди, женщина заговорила:

— Прошлый первый курс совсем не победил. Ни один человек, ни одна команда не набрали ни единого балла за все испытание.

— Почему? — глаза Шейна расширились в удивлении. Вспоминая, сколько всего магов с континента стекались в эту академию, он все удивлялся тому, что ни один первокурсник не смог набрать баллов. И это при том, что Меттл Талок в тот год тоже был первокурсником. — Они были столь слабы?

— Не скажу, что они были бездарями. — Агнес пожала плечами и вновь отвела взгляд куда-то в сторону. — Просто в прошлом году второй и третий курсы решили объединиться против первого. Я не знаю, чем им так не угодил первый курс, не вникала в их разборки, но, кажется, на подобное решение повлияла личная неприязнь.

Шейн молчал. Теперь, зная эту историю, он понимал почему Меттл и Цериан так противостояли друг другу. Понимал, почему Лестрина, как второкурсница, сейчас была так помешана на том, чтобы стать сильнее. Все дело было в их гордости, а также в столкновении на испытании в прошлом году.

— А тебя уже, — неожиданно заговорила Агнес, — кажется, ждут.

Шейн, услышав этот голос, перевел свое внимание на вход в аудиторию. Там, неуверенно выглядывая из-за двери, стояла Латиша. Девушка явно не решалась войти в кабинет и прервать чужой разговор, а от того и ожидала на расстоянии.

— Ты посмотри какая проворная, — продолжала с насмешливой улыбкой Агнес, — знает, когда надо караулить.

— Это вы о чем? — Шейн удивленно посмотрел на женщину, стоявшую напротив.