Единственный, или Семь принцев Анастасии

После чего снова уселся за парту и вмиг стал серьёзным и сосредоточенным. Положил кубик перед собой и коснулся его. Чувствовалось, что желание раскрошить стенки и добраться до середины достигло апогея. Если Альвиан хотел добиться от ученика эмоций — он добился. Кириан был взбудоражен и наэлектризован. Энергия кипела в нём и требовала выхода. Нужно было только правильно её направить.

Несколько секунд напряжённой тишины — и кубик рассыпался с приятным колокольчиковым звоном. Вот только что был целый, а теперь вместо него красовалась горка мелкого песочка.

— Получилось, — радостно выкрикнула Клария и обхватила брата за шею.

Тот всё ещё был в оцепенении. Сам не верил, что вышло. Но восторженный писк сестрички и её тёплые объятия вернули в реальность. Кириан разгрёб пальцами песок и извлёк из него изящное колечко с голубым камешком.

Клария восхищённо выдохнула:

— Я же говорила — драгоценная-предрагоценная драгоценность. А в больших кубах были спрятаны обычные плюшевые игрушки.

Юный принц подбежал к Насте:

— Это тебе.

И хоть она уже знала, для кого так старался её рыцарь, всё равно глаза защипало. В этот момент ей вдруг впервые захотелось, чтобы она действительно оказалась родом отсюда, из Белиса, а эти двое очаровательных близняшек — её братом и сестрой. Она потрепала Кириана по непослушным вихрам и чмокнула в щёчку:

— Мне так приятно.

Парнишка просиял.

К ним подскочила Клария. И тоже получила от Насти поцелуй.

— Риа, а давай подарим колечко Кларии, — предложила Настёна. — Этот голубоватый камешек так подходит к её глазам.

Юный принц был не против. Как Настя успела заметить, к своей сестрёнке-близняшке он относился трепетно. Через секунду украшение уже сияло на маленьком пальчике, и не менее лучезарно светилось личико его обладательницы.

— Занятие закончено, — объявил Альвиан, с улыбкой наблюдавший за сценой. — Кириан, поручаю тебе помочь сестре отработать приём. Теперь ты знаешь, что к чему.

Довольные близнецы вприпрыжку выскочили из комнаты. Как только за ними захлопнулась дверь, Настя встала с кресла и подошла к Альвиану. Она была под впечатлением от того, как он провёл урок.

— Беру свои слова назад, — сказала с улыбкой.

— Насчёт чего? — принц поднялся Насте навстречу.

— Насчёт того, что у вас нет педагогического таланта. Он есть.

Альвиан выглядел довольным.

— Может, продолжим урок? — предложил он. — Не хочешь научиться тому же, чем овладел твой брат? Ты ведь для этого провернула свою маленькую хитрость?

— Ни разу я не хитрила, — невозмутимо ответила Настя.

Принц покачал головой и усмехнулся.

— Хитрила. Я знаю, что попробовав однажды, трудно остановиться. Магия — как наркотик.

— И вы, выходит, меня подсадили? — Настя попыталась придать голосу возмущения, хотя на самом деле испытывала другие чувства. Но ведь именно возмущение должно переполнять человека, которому приоткрыли дверь в чудесный мир, а дальше пускать не собираются.

— Подсадил, — Альвиан иронично улыбнулся и, снизив голос, дразняще произнёс: — и тебя это нравится. Правда?

Чистейшая правда. Но Настя отрицательно покачала головой. Так интенсивно, что непослушная прядь волос выбилась из хвоста. Принц заворожено проследил её движение. Его взгляд потеплел. Вернее, сделался горячим.

Настёна догадалась, что сейчас произойдёт. То же, что и вчера вечером на горках. Альвиан аккуратно заправил прядку за ухо. Делал это так медленно и неторопливо, что пальцы успели погладить щёку и шею. Мурашки побежали по коже от этих лёгких неспешных прикосновений.

— Так, что? Продлим урок? — с хрипотцой в голосе спросил Альвиан.

О, как же это звучало соблазнительно! Но Настя помнила о цене.

— Вы слишком дорого берёте за свои уроки.

— Этот снова будет бесплатным. Хотя нет. Небольшое условие. Ты перестанешь называть меня на «вы».

— По рукам, — быстро согласилась Настёна, пока Альвиан не передумал. Такая цена её вполне устраивала.

Глава 32. Жить, чтобы забыть

Альвиан рассказывал Насте, как правильно сделать магический приём. Требовал, чтобы она сконцентрировалась, но при этом сам не мог сосредоточиться. Мысли в голове крутились совсем не педагогические. Больше думал не о том, как посвятить свою ученицу в тонкости магического искусства, а о том, какая она соблазнительная. И, вообще, вёл себя, как мальчишка. Искал повода прикоснуться. И находил, и касался. Но ему хотелось не просто касаться — гораздо большего.