Единственный и неповторимый

Малколм прижался губами к обнаженному плечу жены и проложил поцелуями дорожку вверх по шее к маленькому ушку. Это было восхитительно. Его тело напряглось от желания. Ему нужна была эта женщина. Он хотел обнимать и целовать ее, владеть ею. Но ему нужно было не только ее тело, которое он, если разобраться, мог получить даже сейчас. Ему нужна была она вся – ее разум, ее душа, ее доверие, ее страсть. И Малколм стал медленно и глубоко дышать, стараясь укротить похоть и обуздать желание. Он боролся с собой довольно долго. Но его воля всегда была сильна, да и упорства ему было не занимать. Он справится с собой, не позволит себе скатиться в бездну.

«Она стоит ожидания, – снова и снова повторял он, призывая на помощь все свое терпение. – Я в этом уверен».

Малколм поднял голову, взглянул сверху вниз на спящую Джоан, и по его телу прокатилась дрожь.

«Но все же хотелось бы, чтобы ожидание не убило меня».

Джоан поудобнее перехватила изрядную кипу одежды, которую несла, поднимаясь по лестнице, ведущей в спальню. Чем выше она поднималась, тем тише становился шум из комнат внизу. Наверху царила благословенная тишина.

Она провела странный день. Мужа она видела лишь урывками. Он ушел из спальни раньше, чем она проснулась, но собрал всех членов семьи после завтрака, чтобы попрощаться с Джеймсом, которому не терпелось вернуться к Давине.

После этого Малколм куда-то отправился с отцом по делам клана, а Джоан провела остаток утра с леди Эйлин, Кэтрин и Бриенной в женском соларе. Женщины оживленно болтали, постепенно узнавая друг друга. Только непривычная к женскому обществу Джоан чувствовала себя не в своей тарелке. Она в основном молчала, занимаясь починкой одежды Малколма.

Благодаря веселой болтовне Кэтрин и Бриенны, молчание Джоан не привлекало внимания. После простой полуденной еды Джоан немного погуляла вокруг замка, держа Каллума за руку, а Лилиас показывала им достопримечательности: постройки, деревья, людей, животных, даже телеги – в общем, все.

Наблюдательность девочки впечатляла. И Джоан окончательно уверилась, что у Лилиас есть достаточно ума и способностей, чтобы вести себя правильно. Нет только желания.

За день Джоан узнала много нового о замке и его обитателях и сумела немного ослабить враждебность девочки по отношению к ней. Еще немного и можно будет приступать к корректировке ее поведения.

Подумав об этом, Джоан усмехнулась. Она понимала, что это будет грандиозное сражение, но трудности ее никогда не пугали. Она открыла дверь в спальню коленом и вошла.

В очаге едва теплились угли, и в комнате было прохладно. Порыв ветра пошевелил гобелены на стене, и Джоан поняла, что окно открыто. Она подошла к нему, закрыла тяжелые деревянные ставни и закрепила их засовом. В комнате сразу стало темнее, но она здраво рассудила, что полумрак лучше, чем холод.

– Ценю твою заботу, жена, – проговорил знакомый голос. – Простудиться во время купания – это был бы постыдный конец для воина Маккенна.

Джоан вскрикнула и уронила ворох одежды, который все еще держала в руках.

– Кровь Христова! Малколм, ты меня до смерти испугал.

– Да? Тогда извини.

Извинение ее безмерно удивило. Она знала немногих мужчин, которые были в состоянии признать, что произнесли те или иные слова неосмотрительно. И никто из них даже не подумал бы попросить за это прощения. Она обернулась на голос и увидела мужа, сидящего в ванне у огня.

Проклятье! Большой ворох одежды в руках затруднил обзор. Знай она, что Малколм купается, вышла бы тихо и быстро.

– С какой стати ты решил искупаться в такое неурочное время? – спросила Джоан, нагнувшись, чтобы собрать одежду.

– Во время тренировки с моими людьми я несколько раз упал в навоз, – объяснил он, – и решил, что будет лучше для всех, если я искупаюсь.

– Как это предусмотрительно с твоей стороны. – Джоан медленно направилась к двери. Муж смотрел на нее напряженно и немного задумчиво. Такой взгляд всегда ее тревожил. – Раз ты вернулся к тренировкам, значит, ребра тебя больше не беспокоят?

– Они никогда меня сильно не беспокоили, – уклончиво ответил он.

Джоан нахмурилась. Мужская гордость – глупая и очень хрупкая вещь. Малколм, наверное, ценил ее заботу, но в то же время она его оскорбляла.

– Ты должен соблюдать осторожность, – напомнила она.

– Хм. А ты приятно провела день?

– Да, – честно ответила Джоан. – Утром я была с твоей матерью, сестрой и Бриенной, а после обеда – с детьми.

– Поскольку я ничего не слышал, Бриенна, вероятно, никого не узнала?

Джоан покачала головой.

– Нет. Но разве это не хорошая новость? Теперь ты знаешь, что тот, кто назвался твоим именем, не из числа твоих воинов.

Малколм пожал плечами.

– Это усложняет задачу поимки этого человека.

Джоан вздохнула.

– Задача изначально была сложной, почти невыполнимой.

– Не повторяй этих слов в присутствии отца. Он всегда утверждает, что Маккенна должны преследовать своих врагов до конца.

– Разве этот человек настоящий враг? – спросила Джоан. – Бьюсь об заклад, он всего лишь бедный безземельный рыцарь, назвавшийся твоим именем, чтобы произвести впечатление на юную неопытную девушку.