Единственный

Так себе оправдание. Но и что ещё сказать, я не знала. Продолжающееся молчание Алихана ничуть не прибавляло храбрости в дальнейшем покаянии за все мои проступки. Одарив очередным пристальным взглядом, мужчина и вовсе отвернулся, а после отошёл. В груди словно чёрная дыра образовалась. Малодушно зажмурилась, возвращая себя назад, к случившейся резне. Тогда ему хотя бы было не всё равно. Нет ничего хуже его равнодушия. Впрочем, не столь уж и долго длилось моё ожидание. Вернулся господин Шахмаз довольно быстро. С аптечкой в руках. Всё также молча развернул к себе спиной. Шершавые пальцы коснулись моих плеч, аккуратно спустили с них разодранную ткань по рукам, до сгиба локтей.

— Я сейчас слишком зол, чтобы это обсуждать, — наконец, нашёлся со словами супруг. — Да и тебе просить прощения не стоит. Ты ни в чём не виновата, любимая. Я сам виноват. Если и кому просить прощения за всё случившееся, то это мне. Не тебе.

Затылка коснулось его дыхание. Невольно вздрогнула, когда дезинфицирующий раствор полился по спине, щипая и покалывая кожу. Я все губы искусала, стараясь быть тихой, пока он обрабатывал раны, а после того, как закончил, укутал в свой пиджак. Не уверена, что нам стоило оставаться фактически на месте преступления, всё это время. Но Алихан совсем не спешил. Более того, сперва удостоверился, что все, кого он взял, чтобы “навестить” Валида, остались целы. Ему подошедший к нам японец отчитался, попутно сообщив, что теперь можно ехать. А после того, как стянул с себя непроницаемую, закрывающую лицо маску…

— Полиция прибудет через час, дальше уже сами разберутся, не о чем переживать, всё будет в порядке, — задорно подмигнул мне… Тацио-сан, а на мой невысказанный вопрос добавил: — Валид был жадным. Алихан-бей более щедр. Всё закономерно.

Поклонился и удалился. Оставив меня сидеть с приоткрытым от удивления ртом. Его мне Алихан, вдруг мягко улыбнувшись, прикрыл двумя пальцами, задержавшись на линии подбородка, слегка поглаживая, как под гипнозом наблюдая за своими действиями.

— Я хотела бы попрощаться с отцом, — воспользовалась минутным порывом его добродушия.

Не тут-то было.

— Позже. У тебя ещё представится такая возможность. Сперва тебе нужно поесть и хорошенько отдохнуть. Хватит с тебя стресса, — отказал бескомпромиссно, ещё секунду помедлил, а затем всё-таки обнял за плечи, притягивая к себе. — Развод ты не получишь. Даже не надейся, любимая. Не избавишься от меня. Ни за что, — повторил то, что я уже слышала прежде.

На этом не ограничился. Порылся в кармане пиджака, в который переодел меня, и вытащил мои обручальные кольца. С таким же невозмутимым видом вернул их на мой безымянный.

— Я как-нибудь это переживу, — улыбнулась.

— Уверена? Аль-Алаби больше нет. Ты могла бы сделать любой выбор. Теперь ты в самом деле свободна.

Обняла мужчину в ответ. Прижалась щекой к широкому плечу. И улыбнулась снова, впитывая тепло родной души.

— Да. Я люблю тебя, — прошептала тихонько.

Наградой мне стал лёгкий поцелуй в макушку. Ладони на моих плечах скользнули ниже, по линии талии, и ещё чуть ниже, к животу.

— И я, любимая. Вас обоих…

Эпилог

Восемь месяцев спустя

Цветущий сад виллы Шахмаз украшали алые ленты и выстланные белыми скатертями столы, наполненные самыми разнообразными угощениями. Гостей собралось не меньше двух сотен, и мне приходилось очень постараться, чтоб уделить хотя бы секундное внимание каждому. С учётом немалого размера моего живота и срока беременности, давалось это с некоторыми значительными усилиями. Спасибо Лали, которая старалась перетягивать большую часть внимания на себя, заботясь о гостях и всём сопутствующем, ничуть не меньше моего, если не больше. Правда, до поры до времени. Когда настал тот самый момент, ради которого все мы здесь сегодня собрались, ей пришлось покинуть моё общество. Хотя и тогда одна я не осталась. Сильные мужские руки, ничуть не стесняясь окружающих и их мнения, сомкнулись на моей талии, сам Алихан остановился за моей спиной.

— Ты моя героиня. Спасибо тебе. Даже и не знаю, как бы я всё это без тебя пережил, — прошептал ласковое на ухо.

Невольно улыбнулась, перехватывая его ладони, сжимая в своих изо всех сил, прежде чем устремить свой взор к арке из живых цветов и бантов, установленной на небольшом подиуме-возвышении. Лали уже стояла там. Один из цветков, какими была украшена арка, красовался в её волосах, заплетённых в пышную косу. Длинное белоснежное платье, держащееся на хрупких плечах благодаря одной тонкой бретели, слегка развевалось на ветру. Она явно нервничала, то и дело кусая губы.