Эдесское чудо

– Предусмотрительная ты моя старушка, – ласково сказала София, обнимая Фотинию и целуя ее в коричневую морщинистую щеку. – Ну что ж, может, это и разумно. Я слыхала, что наши постояльцы не только христиане, но и образованные люди, однако береженого Бог бережет.

– Эй, ты что ж это делаешь, Саул? – закричала вдруг Фотиния на племянника, который тем временем уже прибил первую доску и теперь прикладывал к ней вторую. – Ты как доски собираешься класть?

– Как ты велела – плотно, чтобы щелей не осталось.

– Так внахлест надо класть! Если же их просто впритык прибивать, то как ни старайся, а для хитрого глаза щелочка всегда отыщется! Дай покажу, как надо.

Она взяла у юноши молоток, гвозди, приладила доску «как надо», – и ударила мимо гвоздя по пальцу.

– Ой! – закричала она. – Замуж, замуж пора давно!

– Да ты что, тетка Фотиния! – рассмеялся Саул. – Да кто ж тебя замуж возьмет, такую старую и ворчливую?

– Да я не про себя, дурень! – замахнулась на него молотком старушка.

– А про кого же? – деланно удивился Саул, бережно, но решительно отбирая у нее молоток.

– Про девочку нашу, про Евфимию…

– А что это ты так торопишься ее с рук сбыть, Фотиния? – спросила, улыбаясь, София. – Девочка наша пока не перестарок.

– А потому, что в народе правильно говорится: когда виноград собран, виноградник и сторожить не надо! Да и вовсе не собираюсь я с рук ее сбывать – уж я-то всяко не расстанусь с моей голубкой. Ты не забыла, София, что обещала меня к ее приданому приписать, если жених мне по вкусу придется?

– Помню, помню! Иди-ка ты подержи палец в холодной воде, не то распухнет.

– А кто тут за всем приглядит?

– Да что тут особо приглядывать? Постояльцы наши люди военные, им особых удобств не надо.

– Стану я еще об их удобствах беспокоиться, да тьфу на них! Я про то, что изнутри окно надо еще ковром завесить и ковер плотно к стене прибить. Понял, Саул?

– Понял, понял. Иди, тетушка, охлади палец, да и сама охладись. Справлюсь я тут как-нибудь.

– А мне как-нибудь не надо, мне надо как следует! – все еще не могла угомониться Фотиния.

Девушки, убиравшие в домике, еле сдерживали смех, слушая ворчание старой няньки, но вслух они рассмеялись, только убедившись, что она скрылась за высокой стеной сада. Но Фотиния тут же и вернулась и закричала из калитки:

– Саул! Когда закончишь с окном, забей накрепко и эту вот калитку!

– Фотиния, опомнись! Как же мы будем ходить в сад за фруктами? – попыталась ее образумить София.

– А в обход, через улицу!

Но и София умела быть непреклонной:

– Вот уж нет, нянюшка! В городе сейчас девушкам гулять опасно, так не взаперти же целыми днями сидеть Евфимии? Днем наши постояльцы будут на службе, и в это время вы сможете с нею гулять в саду. А в остальное время калитка будет на запоре, и ключ от нее мы доверим, конечно, тебе, надежная ты наша.

Фотиния, может, и хотела бы еще поспорить, но София развернулась и шагнула за порог садового домика: обижать старушку ей не хотелось, в конце концов, та ведь о Евфимии заботилась. Даже сам Мар Апрем говорил о том, что имеющие в доме молодых девушек должны их беречь и готовить к честному супружеству.

* * *

Примерно через час готфы в сопровождении раба, ведшего в поводу коней, нагруженных большими переметными сумами, явились на постой в дом Софии. Услышав об их приходе, Фотиния схватила за руку Евфимию и скорыми шагами увела ее по лестнице, ведущей из атриума на галерею второго этажа, а оттуда – в их комнаты. Евфимия занимала просторную светелку с большим окном, выходящим в сад, а Фотиния жила в прихожей, отделявшей комнату девушки от коридора. В проходной этой комнатке помещались: у одной стены узкое ложе с иконкой над ним, изображавшей встречу Спасителя с самарянкой у колодца, светильник на высокой кованой подставке в углу да накрытый ковриком сундук у другой стены. Никто – ни человек, ни зверь – не мог бы проникнуть в комнату Евфимии, минуя лежащую на страже Фотинию.

– Сиди у себя и не высовывайся! – строго приказала нянька подопечной, а сама спустилась вниз поглядеть на варваров и послушать, о чем они будут говорить с хозяйкой.

Готфы вели себя вполне пристойно и вежливо. Они представились Софии, назвались и, узнав, что домик, назначенный им для проживания, уже приготовлен и находится в саду, а вход у них будет свой, особый, с другой улицы, не обиделись, но, кажется, даже обрадовались, что будут жить отдельно от хозяев. Они только спросили, есть ли запор на двери дома, поскольку захватили из казармы все свое имущество. София ответила, что на двери дома есть засов и замок к нему, и тут же выдала им ключ от него. Готфы ей показались неопасными, особенно после того, как один из них спросил, есть ли поблизости церковь.

– Совсем недалеко от нас, на соседней улице, стоит церковь святых мучеников Самона, Гурия и Авива. Но отсюда и кафедральный собор Святой Софии недалеко, – уже с улыбкой ответила София. – А я в нем диаконисса.

Оба архонта почтительно склонили головы.

София осталась довольна: она слышала, что некоторые готфы являлись приверженцами арианской ереси, но к ее постояльцам это не относилось.