Эдера

— Надеюсь, вы сумеете о нём позаботиться и будете отличной женой, — обратилась она к Хильде.

— Чинция, прошу тебя! — взмолился Манфред.

— А ты почему не пьёшь? — обернулась к нему Чинция. — Покажи добрый пример всем!

— Нам надо поговорить наедине, — тихо произнесла Хильда, обращаясь к Чинции. — Видите ли, Лотта меня убедила…

— Отступить назад? — с трагическим надломом в голосе воскликнула Чинция. — Нет! У Хильды значительно больше прав на Манфреда. А мой брак теперь не имеет силы!

— Да, но… — попыталась возразить Лотта.

— Моё решение разумно, — не дала ей высказаться Чинция, — в том числе и с финансовой стороны. Избавиться от Хильды для Манфреда стоило бы слишком дорого. А я не требую никакой компенсации. Вместе с Эдерой мы останемся твоими компаньонами, Манфред. Поверь: жена тебе обойдётся значительно дешевле, чем развод.

— Спагетти — чеснок — масло — помидоры! Увидеть Неаполь и умереть! — тоном уличного зазывалы провозгласил Манетти, появившийся перед гостями с подносом в руках.

— Обслужите сначала синьору! — Чинция указала на Хильду.

— С удовольствием! — Манетти склонился перед гостьей в услужливом поклоне, при этом поднос его накренился, и все тарелки с соусом разом опрокинулись на платье Хильды.

— Ох, синьора, простите! — взмолился Манетти.

— Что вы натворили! — рассердилась Чинция. — Идёмте со мною, Хильда. Я дам вам своё платье.

— Спагетти на полу — к несчастью, — заметил Филиппо, с видом полного идиота.

Чинция и Хильда вышли в ванную, а над столом повисло тягостное молчание, которое первой одолела Лотта.

— Манфред, я вынуждена тебе напомнить: или ты выплатишь Хильде кругленькую сумму или предстанешь перед судом как двоеженец!

Но Манфреду не пришлось ничего отвечать на эту угрозу, потому что на пороге появилась Хильда — в трусах и лифчике.

— Выходи, выходи! Двигайся, негодяйка! — подталкивала её сзади Чинция. — Синьор Манетти, очередь за вами!

— Я готов дать объяснения, — торжественно заявил сыщик. — Синьор Манфред, посмотрите внимательно на эту женщину. Её тело должно быть испещрено следами от пуль и многочисленных хирургических операций. Если, конечно, эта женщина — ваша воскресшая жена Хильда.

— Но… я не вижу ни одного шрама, — сказал Манфред.

— Это и неудивительно, — удовлетворённо подхватил Манетти, — потому что перед вами — Рената Шеффер, сестра бедной синьоры Хильды.

— Да, у Хильды была сестра-близнец, — припомнил Манфред. — Но она убежала из дома ещё подростком, и с тех пор о ней ничего не было известно.

— Однако теперь вы можете лицезреть её во всей красе! — закончил свой доклад Манетти.

— Я сейчас же вызову полицию! — Манфред направился к телефону, но Чинция его остановила:

— Не стоит, дорогой! Лучше выгоним их отсюда немедленно. Синьор Манетти, окажите любезность, выпроводите этих дам за дверь.

— Синьоры, прошу следовать за мной! — не заставил себя упрашивать Манетти. — Быстренько, быстренько!

— Но я голая! — взмолилась Рената.

— Это не беда, — возразил Манетти. — Сейчас Филиппо возьмёт в ванной ваше платье с чесночно-помидорным соусом и подаст вам его за дверь. Филиппо, будь добр, помоги синьоре.

— Какая красивая у меня дочка! — с восхищением и в то же время с горечью произнёс Дарио, издали наблюдая за девочкой, ожидающей вместе с Эдерой прибытия самолёта из Кельна.

— Да, — согласилась Дальма. — Но ты не должен к ней подходить. Помни, что ты обещал!

Они стояли в толпе встречающих, стараясь быть незамеченными Эдерой, и стороннему наблюдателю могло показаться, что это старые добрые знакомые тихо беседуют о том, о сём. На самом деле так оно, в общем, и было, только не мир и спокойствие определяли отношения этих двоих, а скорее усталость от долгого противостояния, полного взаимных обид и горьких разочарований.

Конец вражде был положен совсем недавно, после того, как Дарио отыскал Дальму в ателье, где она помогала Эдере. Он сказал, что приезд Дальмы в Рим хорошо было бы использовать для возможного примирения. Каялся в прошлых грехах. Клялся в любви к Дальме. А затем признался, что находится в отчаянном положении: проиграл десять миллионов, и если не вернёт их сегодня, то погибнет.

— Одолжи мне эти деньги! — взмолился он. — Ты единственная, на чью помощь я могу рассчитывать.

— И только ради этого ты разыграл предыдущую сцену? А я, дурочка, чуть было опять тебе не поверила! Уходи, Дарио! Не могу тебя видеть! Если бы ты просто попросил у меня денег, то, может быть, я тебе их и дала бы. Но теперь не дам! Оставь меня, будь добр.

В этот момент Дальму позвали в цех, а Дарио, увидев прямо перед собою чек на крупную сумму, взял его со стола и поспешно покинул помещение.

Пришедший за выручкой Манетти предложил заявить о пропаже в банк, чтобы там могли поймать за руку преступника, предъявившего этот чек. Но Дальма, догадываясь, кто мог оказаться этим преступником, испугалась за Дарио:

— Возможно, я сама его куда-то засунула. Завтра утром я перерою весь стол.

Манетти ушёл, а Дальма в бессилии откинулась на стуле, не зная, что ей делать. Внезапно она услышала робкий голос Дарио: