Эдатрон. Лесной край. Том 1

Ну наконец-то! Ольт все гадал, расскажет ли Карно про прииск. Ему начинал нравиться этот битый жизнью мужик, но оставлять за спиной крысу? Вся его прошлая жизнь протестовала, просто вопила о недопустимости такого решения. Но слава богу, Карно не подвел. Мало того, Ольт узнал, что существует еще один клад, и судя по всему еще и богаче первого. Не подавиться бы. Осталось проверить еще раз, лишним точно не будет, да и дурные привычки из прошлого давали о себе знать.

— И где этот прииск находится? Там еще кто-то есть?

— Да есть, конечно. Клейменные там, — и видя непонимающее лицо Ольта, добавил, — каторжники. Встретились мне как-то в лесу, сбежали с каторги и там скрывались. Обыкновенные мужики, с окрестной деревни. Ну мне их жалко стало, на каторгу-то попали не за разбой, за бунт против своего барона, сами голодные, оборванные, без оружия. Домой нельзя, там их сразу выловят, да и родичей подведут, в лесу без инструмента — тяжко, и вообще куда им с клеймом-то на лбу. Я их и приютил на прииске, там хоть какое-то жилье есть. Подкармливаю. И семьям их что-то подкидываю. Они в соседнем баронстве живут. Иногда и сами семьи навещают. Заслужили мужики.

Ну надо же какие тут альтруисты существуют. Чем больше узнавал Ольт об этом мире, тем больше удивлялся его обитателям. Весь его жизненный опыт основывался на том, что не бывает блага без какой-нибудь корысти. За все надо платить — это он усвоил твердо. Разве что Алеко, старый друг и начальник его охраны, работал честно, не очень заморачиваясь деньгами, но он единственный был исключением из правил. Да и то, в глубине души Ольт не был уверен, что не получай он немаленькие деньги за свою службу начальником охраны, то Алеко не ушел бы туда, где кормят лучше. И он понимал это и принимал — это входило в его жизненную концепцию. Поэтому и давал старому другу многое, гораздо больше, чем другим. И сейчас до него просто не доходило, как можно поверить первым встречным клейменным каторжникам и фактически взять на содержание их и их семьи. Пусть даже и за работу на прииске. Тем более на прииске.

— И что, эти каторжники так и работают только за хлебушек и за помощь семьям? Ведь там у них золото! Много золота! Взяли бы и ушли.

— И куда они пойдут? — Карно посмотрел на него, как на последнего дебила.

Ольт задумался. Нет, что-то он не понимает и, пожалуй, пора на этом остановиться, не будет усугублять ситуацию. Терять только что заработанный авторитет парой глупых слов, сказанных не вовремя и ни к месту… Такого он себе позволить не мог. Лучше сменить тему.

— Так ты пришел в лагерь за хлебом для этих каторжников?

— Ну да. А тут такое… Даже не знаю, как теперь выкручиваться с такой ногой. День, два — еще ничего, продержатся, дичи набьют. Самодельный лук у них есть. Но я обещал весточку от их родных принести.

— Слушай, а давай я схожу. Скажу им, что от тебя. Дорогу ты мне объяснишь.

— Ты? Да как-то мал ты еще, — в сомнении посмотрел на Ольта Карно, — заблудишься еще.

Я?! — возмутился Ольт. — Мама, скажи этому… этому…соседу…

Но Истрил и сама смотрела на него с неодобрением. Ольт понял, что здесь он поддержки не дождется и опять обратился к Карно.

— Карно, ну ты же сам понимаешь — надо. Что подумают кандальники, если ты не придешь? — он нахмурил брови и трагическим шепотом произнес, — что они сделают, если они не дождутся весточки от родных? Ты только представь, жить в лесу, где не видишь никого и ничего, кроме этих деревьев и долбанного золота, жрешь только дичь, которая уже поперек горла и ни кусочка хлеба, и ни весточки от родных, которые может помирают от голода?

Карно смущенно крякнул.

— Ну вообще-то с голоду они не умирают, но трудности и в правду появились. Их родных там местный барон прижал. Дочка одного из каторжников выросла в невесту, в самый сок вошла, вот барон на нее глаз и положил. Сказал, что они должны срочно налог выплатить, а если денег нет, то он дочку в счет налога заберет отрабатывать. Крайний срок — седьмица.

— Большой налог? — деловито осведомился Ольт.

— Да какой налог? Не должны они ничего. Это барон придумал, чтобы Кристу забрать. Все знают, что за отработка ее ждет. Видно совесть взыграла, мог и совсем без слов забрать.

— Мда, интересные тут дела творятся. Теперь-то ты понимаешь, что надо срочно к ним бежать? Сам же говорил — нормальные мужики. Мама, неужели тебе не жалко эту Кристу, этот невинный цветок, который хочет сорвать грубый похотливый барон? Неужели у вас обоих нет ни капли жалости?

Видно у Истрил, как у любой нормальной женщины, жалость, как чувство, была сильно развита и, хотя она с подозрением косилась в сторону Ольта, все-таки каторжники — это не те люди, с которыми без опаски стоит оставлять свою кровиночку, но в конце концов согласилась с ним:

— Ладно, Ольти, ты всегда был добрым сыном. Но только туда и обратно. И если Карно отвечает за этих кандальников…

— Да нормальные мужики, не смотри, что с клеймом. Забитые малость, но это от того, что в бегах.