Echo

-  Миха, Миша, Мишуточка, - выступил воскресший уже Санич, - это производное от Михей, вернее наоборот – так сказать, Миша плюс еврей получится Михей. Э-э, подь суда (завидел О. Фролова), существо! Ты что творишь, бади?! Ты что, совсем что ль?!

-  Саша, золотце, русалочка, мать, давайте поддадим что-либо-нибудь!

-  Миша, ты случайно так не разбил бутылочку?!

-  Что там у вас? – О’Фролов подпрыгивал, подхрипывал, потирал руки и лез к Михею.

-  Угадай с трёх раз! «Яблочка»!

-  Ой, давайте наверно её разопьём! Ни разу не пил такую, - паясничал О. Фролов.

-  Иди, долбак, поставь первый альбом «Корна» перематываться! – принуждала непотребноя Репа.

-  Зачем?

-  Кассета перематывается полторы минуты, а выпить нам всего по стаканчику и достанется. Вы ведь уже в гавно, ребята?

-  Нет, мы евреи!

Когда они уже легли, утомившись, прижавшись друг к другу, Ксю начала плакаться и извиняться.

-  Я  наверно покончу с собой, у меня вообще что-то не того… Я не могу так жить, я постоянно думаю об этом, только об этом… и больше не могу ни о чём… я пытаюсь… я пыталась как-нибудь… но всё равно… я схожу с ума. Ничего не могу с собой поделать… я умру… и тебя втянула, дура, прости меня… я умру…

-  Тебе надо обратиться к врачу, но сначала рассказать родителям…

-  Что я им скажу?! что каждую секунду думаю: какой бы предметик побольше засунуть себе в жопу?! что хочу кого-нибудь изуродовать, что сплю со своей подругой?!

Она потянулась к сумочке, закурила.

-  Тут вроде нельзя курить.

-  Всё равно.

-  Дай тогда и мне.

-  Помоги мне…

Они курили, пуская дым в потолок, Светка ёрзала - Ксюхины пальцы задумчиво исследовали  внутреннюю поверхность её бёдер.

-  Что-то у меня всё замутилось совсем от курева, - сонно пролепетала Ксю, бычкуя сигарету, - я сплю… не могу, конечно, успокоиться, я вообще мало сплю… может тебя ещё попросить… насчёт попы… нет, не надо… надо спать… давай спать, Светка, моя любовь… я сплю…

Она отодвинулась, закрыла глаза и вроде засыпала, погружалась в сон.

Светка вдруг подкатилась к ней, прислонилась, целуя в подбородок и шепча: «Давай и ты меня».

-  Я…я… спать надо…

-  Я тебе не отказала! проснись, ну.

-  Не надо…

-  Давай, Ксю, только не туда, а туда.

-  Фу, отвали!

-  Больно ведь…

-  Больно?! Ты чё, дура! И гондонов больше нет – этим не советую, он чуть-чуть запачкался. Если хочешь, конечно, иди в сортир помой его… а вообще лучше спи…

Светка улеглась, размышляя, поводя пальчиком по своей влажной промежности.

-  Ладно, Ксю, давай туда… - обречённо вымолвила она, приподнимаясь, выгибая спинку…

Ксю мгновенно взбодрилась и действовала резво и страстно.

-  Только не вздумай орать или срать, я всё сделаю как надо – всё будет оф’кей: деликатно, но понтово. Может лёжа, а то сил нету…

-  Неудобно… и … я хотела… целоваться…

-  Да нет проблем: на живот ложишься, я на тебя…

-  Ну и как же? Ведь надо лицо…

-  Ты чё не разу что ль не трахалась в ж.. в этой позе?! Голову только чуть повернёшь набок, и я тебя зацелую. Правда особо хорошо таким большим членом не прожаришь – надо его использовать на всю длину.  Ляг на спину, колени повыше, прямо к груди – я на тебя и можем целоваться… если хочешь, конечно…

-  Хочешь! сама не знаю, что делаю… Как мне потом тебе в глаза смотреть?.. а себе?..

-  Пошла ты! Я тебя сейчас изнасилую! Закрой глаза, рот открой, высуни язык, расслабься… Я сказала: расслабься! как ты не крути, а вот эта штука полностью будет в тебе – сама захотела!

Мы пошли на кухню воспринимать от змия «Яблочко».

-  Да ты ж, дядильня, там остался, - удивляюсь я Саше.