Э(П)РОН-4

— В точку! Я дядю Германа прямо спросила: почему он не хочет забрать меня на «Савву Морозова»? И он очень долго мялся, прежде чем сказал, что боится за меня. Хотя мог просто признаться, что ему это нафиг не надо. Деньги и прочую собственность ещё мне возвращать… уговаривай меня потом активы из бизнеса не выводить, каждый шаг со мной согласовывай. А кто я, собственно, такая? Отмазался, причём не напрягаясь.

— Правильно он сказал, — не согласился я с сестрицей. — Я бы на его месте вообще твою психику жалеть не стал и прямо бы заявил, что ты дура, если собираешься такое провернуть.

— Это почему ещё?!

— Да потому что грохнут тебя! Просто и без затей!

— Кто?! Он сам, что ли?!

— Как вариант. Просто будет вынужден. Я почему сбежал-то? Потому что аналогичного исхода опасался. Сам Герман меня убивать не хотел, но ситуация вела именно к этому. Тут уже не личность на первом месте, а занимаемый ею пост. Его бы просто соратники не поняли. Или вообще расценили излишнее милосердие как проявление слабости. А лидеру категорически нельзя показывать слабость. Сказать, к чему это приводит, или сама догадаешься?

— Да уж не совсем глупая!

— А раз не совсем глупая, то учись на моём примере! Я, мужчина, добровольно отрекшийся от своего прошлого, вынужден был пойти на множество ухищрений, чтобы отстоять свою позицию. И всё равно дело кончилось большой кровью! И это с учётом доступных мне ресурсов и поддержки со стороны главы клана и партнёров по бизнесу!

— Но я вовсе не собираюсь действовать во вред клану и его главе…

— Ой ли? А кто у него наследство отжать намерен? Пойми, Маш, даже если бы ты осталась единственной наследницей тогда, семь… вернее, уже восемь лет назад… то есть если бы ещё и со мной что-то нехорошее произошло… даже в этом случае ты бы не получила ни-че-го. На тебя бы оформили опекунство, а по достижении совершеннолетия выдали замуж за нужного человека. Всё. Вот твоя наиболее вероятная судьба.

— Но… почему?!

— Потому что так заведено. Потому что есть Уложение. И потому что есть основы, на которых стоят кланы. На которых зиждется их могущество. А ты, по глупости своей и недальновидности, ну и из подросткового максимализма, вознамерилась основы пошатнуть! Такое не прощают. Поэтому шанс на жизнь у тебя ровно один: остаться со мной и влиться в Корпорацию. Стань лучше для меня опорой. Гораздо больше пользы принесёшь. И достигнешь всего того, к чему стремишься — денег, власти и свободы.

— Нет.

— Почему?

— Это ничем не лучше той судьбы, что мне уготована в Клане. О какой свободе ты вообще говоришь?! Ты предлагаешь мне стать обычной наёмной работницей! А я, в отличие от, всё ещё помню, кто я и что я. И у меня ещё осталось достоинство и самоуважение! Поэтому я буду бороться до конца. Не остановлюсь, пока не верну то, что принадлежит мне по праву. И не займу подобающего положения в обществе! Но всё равно спасибо тебе, братишка. Теперь я знаю, как нужно действовать.

Упс… и почему у меня такое чувство, что я только что конкретно облажался? Выспрашивать теперь бесполезно, я свою сестру знаю… знал. Но вот конкретно сейчас это та самая Машка восьмилетней давности, стервозная старшая сестрица, упрямая и своенравная. По крайней мере, в том, что касается меня. Отцу-то она перечить не смела. Ладно, попытка не пытка.

— Хм… планом не поделишься? В благодарность, так сказать.

— Размечтался!

Что ж, ожидаемо. Тогда зайдём с другой стороны.

— Ладно, с планами определились, — заключил я. — И посвящать в них ты меня не намерена. А что насчёт чистосердечного признания?

— В чём? — округлила глаза Машка.

Реально удивилась, такое не сыграешь. Уж точно не с её актерским талантом… хотя, в свете недавних событий, и эта информация могла устареть.

— В содеянном, — ухмыльнулся я.

Признаюсь, с умыслом — надо же её как-то из обретённого душевного равновесия вывести?

— А смысл? — приняла игру сестрица.

— Ну… совесть облегчить…

— Вот уж чего не бывало!

— Тогда просто потешь моё любопытство, — упростил я задачу. — Вот реально не пойму, на что ты надеялась. И в чём вообще заключался план. Ну, допустим, предположим, сбежала ты с Картахены. Дальше-то что? Или ты даже не задумывалась, как это у тебя заведено?

— Не старайся, не куплюсь, — нахмурилась Машка.

— Почему же? Ещё немного, и дырку во мне взглядом прожжёшь…

— А, чёрт с тобой! — сдалась сестра. — Всё равно мне это никак уже не повредит.

— А на остальных плевать? Не боишься, что я всех твоих подельников разыщу…

— И?..

— Примерно накажу, — пожал я плечами. — Чтобы другие смотрели и на ус мотали. Дабы даже мысли случайной не возникло о помощи некоей Марии Завьяловой.

— Плевать!

— Врёшь!

— Вру! Не плевать, — не стала больше спорить Машка. — Но и ты так не сделаешь, потому что смысла нет. А будущим моим соратникам на тебя… как бы это помягче…

— Решила подняться на уровень выше? Поискать союзников помощнее, чем мелкий мошенник с крохотным корытом?

— Знаешь, Са… Алекс, ты как был самоуверенным зазнайкой, так и остался. Но я хорошо помню одну отцовскую присказку: даже на самого сильного бойца всегда найдётся кто-то более сильный.