Ё

С телефоном в левой руке и невскрытой поллитровкой в правой маститый кудесник некоторое время пребывал в оцепенении. Потом повертел бутылку, словно бы впервые видя перед собой нечто подобное, и бережно поставил непочатый сосуд на край стола, рядом с колбой дихлофоса.

Глава 8

Вскоре (ровно через десять минут, надо полагать) вновь запела входная дверь и в захламлённую однокомнатку ступил кандидат в Президенты суверенной республики Баклужино от блока «Колдуны за демократию» Глеб Портнягин.

Вероятно, сказалась дурная привычка старого колдуна мыслить заклинаниям. Взял вот и вызвал нечаянно. Хотя, с другой стороны, государственные мужи, чем их ни заклинай, на призывы простых избирателей отзываются редко.

Из-под кровати раздалось радостное поскуливание учёной хыки. Узнала, кинулась навстречу.

— Соскучилась… — с ностальгической улыбкой молвил Глеб. Нагнулся, потрепал жуткое исчадье потустороннего мира по незримой холке, затем выпрямился и, растроганно вздёрнув брови, разгладил просевшую эфирную оболочку правого косяка.

— Ну, здравствуй, что ли… — прочувствованно произнёс он.

Прищуренным глазом старый чародей окинул выученика с головы до пят. И у этого тоже аура в косицы свалялась. Чисто осьминог!

А ведь, пожалуй, и впрямь Президентом станет.

— Здравствуй, здравствуй… — прошамкал колдун и кивком указал на свободный табурет. Присаживайся, мол.

Где они, привычные джинсы и кожаная куртка! Одетый с иголочки (будьте уверены, лучшей иголочки Баклужино), рослый кандидат в Президенты шагнул к табуретке и, как в добрые старые времена, сел напротив учителя.

А вот любопытно: визит к бывшему наставнику у него в плане мероприятий был заранее отмечен, или как?

— Вот зашёл узнать… — со сдержанной грустью молвил высокий гость. — Не нуждаешься ли в чём…

— Я? — Старый колдун помолодел от изумления. — Ты, Глебушка, часом не прихворнул? Третий глазик у тебя как? В порядке?

Действительно, если верить третьему глазу, лучистая аура Ефрема Нехорошева по-прежнему отливала глубочайшей синевой: верный признак того, что маститому чародею давно уже всё фиолетово, в том числе и собственные нужды.

— Ну… — замялся Глеб. — Я ж не во вселенском смысле… Так, в житейском… Жилплощадь расширить, пенсию хорошую устроить…

Старый колдун уставил на него охальные желтоватые глазёнки, потом захихикал:

— Ну ты сказанул! Пенсию! По инвалидности, что ли? В сорок-то восемь лет…

— Сколько?! — ужаснулся Портнягин.

Честно сказать, он всегда полагал, что наставнику его не меньше восьмидесяти.

А тот, всё ещё похмыкивая, покосился на край стола, где в непорочной целокупности стояла непочатая бутылка водки, и почувствовал вдруг, что нет ничего проще, чем свинтить пробку и принять первые сто двадцать капель. Жизнь возвращалась. Визит блудного питомца произвёл на старого колдуна поистине волшебное действие.

— Ты уж, Глебушка, не крути, не надо… — веселея на глазах, посоветовал старикан. — Это не у меня, это, брат, у тебя во мне нужда припала… С чем пожаловал?

Глеб Портнягин крякнул, нахмурился. За полмесяца стремительной политической карьеры его ещё никто не посмел раскусить с такой оскорбительной лёгкостью. Напрочь отвык.

— Ладно, — натужно усмехнувшись, признался он. — Просто зашёл…

— А это ты поди хыке расскажи. Она поверит.

Портнягин встал, словно собираясь в знак протеста покинуть зал заседаний, потом вспомнил, где находится, и снова сел. Засмеялся, не разжимая губ.

— Да… — сказал он наконец. — Давненько не видались. Целых две недели… В чём нужда, говоришь? — Вскинул глаза, стал серьёзен. — В тебе, Ефрем.

— Эк ты! — поразился тот. — Ну-ну…

— Пойми: ты нужен движению! — Портнягин повысил голос. — Именно ты! Старейший… — Тут он запнулся, вспомнив, что старый колдун Ефрем Нехорошее, оказывается, не так уж и стар. — Да, старейший! — с вызовом повторил кандидат, упрямо сводя брови. — Старейший чародей Баклужино… Люди к тебе тянутся… Вот и поддержи нас!

— Смешной вы народ, — сказал колдун. — Чуть во что уверуете — тут же всех давай в свою веру на верёвке тащить. То ли скучно одному, то ли совестно…

— Ефрем! — укоризненно прервал его Глеб. — Нам необходимо сильное справедливое Баклужино. Держава, которой можно было бы гордиться! Вспомни, сам же столько раз власти бранил, говорил: до революции доведут… Ну так вот он, наш случай: взять власть самим…

— Мало ли что бранил! — невозмутимо возразил Нехорошее. — С кем не случается? Мне вон таракан в аккурат перед твоим приходом тоже на ковре целую прокламацию выписал…

Портнягин взглянул на пол, тронул носком туфли трупик насекомого, потом всмотрелся, свёл брови. Прочитать астральные знаки, начертанные издыхающей тварью, для питомца чародея не составляло труда. Тем более свежие ещё, не выдохшиеся.

— В-С-Е-Х Н-Е П-Е-Р-Е-Т-Р-А-В… Вот видишь? — упрекнул он учителя. — Даже таракан — и тот сознаёт, что сила в единстве…

— С дихлофоса — чего ж не осознать… — проворчал тот. Затем как-то по-особенному покосился на выученика — и решительно протянул руку к бутылке.

— Зря ты, — обеспокоенно предупредил Портнягин.