Джулиус и Фелтон

На несколько долгих дней меня отстранили от расследования. Я вынужденно терпел бесконечные пересуды взволнованных постояльцев и скучные однообразные допросы полицейских. Самого меня официально допрашивали лишь раз, но хватило и этого. По пансионату расползались жуткие истории про неупокоенный дух хозяина мельницы. Я держал в уме фразу Джулиуса о непричастности мельника и удивлялся внезапно проснувшейся суеверности людей, еще вчера считавших себя цивилизованными и просвещенными. Но даже те, кто не верил в призраков, проявили себя не с лучшей стороны. В частности, это касалось адвоката Эндрю Картера. Я оказался свидетелем отвратительной сцены, когда мистер Картер затеял ссору с инспектором.

– Вы не имеете права возбуждать дело и держать нас здесь взаперти! – кричал он. – Эти чертовы женщины умерли естественной смертью!

– Наши эксперты утверждают обратное.

– Пусть ваши эксперты катятся к чертям! Я буду жаловаться!

Возмущение адвоката, в сущности, оправданно, но меня смутила горячность, с которой он отстаивал свое мнение. Горячность, которая ранее в нем отсутствовала.

Однажды после обеда я вновь удостоился чести быть приглашенным во временный штаб полиции, где встретил мистера Джулиуса в компании знакомого мне букиниста из Лондона. Я поприветствовал их, гадая, в чем причина, ведь допросы уже закончились.

– Добрый день, Филипп. Вы, вероятно, удивлены, застав здесь этого господина?

Букинист снисходительно улыбался.

– Мистер Ллойд оказал нам услугу, опознав обрывок бумаги, найденный в камине одного из постояльцев.

Я осторожно взял в руки бумагу, обгоревшую по краям, и сразу же подумал о том, что камин летом не топят. Кто-то сжег ее намеренно.

– Что здесь написано? – Символы оказались незнакомыми.

– Что-то очень древнее и могущественное, – туманно выразился мистер Ллойд. – Вам этот текст едва ли знаком.

Джулиус нацепил шляпу и, выхватив у меня листок, взял со стола маленький кожаный чемоданчик:

– Идемте, Филипп, мне понадобится ваша помощь.

Не знаю, почему согласился пойти с ним. Из любопытства, внезапной привязанности или страха сказать «нет»? Однако выбор сделан, путь наш лежал в сторону мельницы. Шестое чувство подсказывало, что разгадка близка.

К моему удивлению, у дверей стоял мрачный констебль в каске. При нашем появлении он выгнул грудь колесом и глухим, точно доносившимся из пресловутой каски голосом доложил:

– Подозрительных личностей не обнаружено, сэр!

Джулиус рассеянно кивнул и, отослав его обратно в пансионат, чтобы он случайно не нарушил планы, прошел мимо, я за ним.

– Что мы ищем теперь? – спросил я, не особо надеясь на ответ. Его и не последовало.

Джулиус скинул шляпу, поставил чемоданчик на пол и принялся ходить по комнате. Я почувствовал себя лишним и по собственному почину отправился гулять по мельнице. Одна из дверей привела меня туда, где, как я полагал, жернова перемалывали зерно и получался белый порошок, из которого хозяйки пекут аппетитную сдобу. Я с интересом осмотрелся, впрочем, не решаясь что-либо трогать, пока не услышал требовательный окрик:

– Филипп!

Вернувшись, я заметил перемены, а именно – потрепанный ковер, еще недавно располагавшийся под ногами, рулоном лежал у стены, а в воздухе витала пыль. Мой компаньон был сосредоточен и крайне серьезен, что изрядно меня встревожило.

– Знаете ли вы, почему полиция прибегла к моим услугам? – как бы между прочим поинтересовался Джулиус.

– Откуда мне знать, – обиженно пожал я плечами. – Вы же не говорите.

– Потому что полиция не в состоянии справиться вот с этим.

Я посмотрел под ноги – на грубо окрашенных досках белым мелом был нарисован двойной круг с вписанной в него пятиконечной звездой. Края рисунка пестрели неизвестными мне знаками-закорючками. Несмотря на нелепость сего чертежа, он наводил на определенные мысли.

– Теперь понимаете?

– Понимаю, но лишь то, что кто-то, вероятно преступник, психически невменяем или специально насмехается над следствием. Боже мой, от псевдооккультных каракуль еще никто не умирал.

Закончив обличительную речь, я пересекся взглядами с Джулиусом и стушевался. В его читались разочарование и обидная снисходительность. В остальном же он предпочел сделать вид, что ничего не слышал:

– Духов великое множество, не все они злые. Это весьма глубокая тема, мы не станем ее касаться, по крайней мере сейчас. Наш маг в точности прорисовал пентакль. Посмотри, по краю внутренней окружности вписаны так называемые божественные имена. Не советую произносить их вслух. Сама звезда опоясана символами добрых духов-защитников, призванных снизить риски для самого мага. Все, казалось бы, предусмотрено, однако горе-заклинатель кое-что не учел. Он не замкнул круг защитным знаком, поэтому призванная им сущность до сих пор на свободе, даже если изначально должна была устранить только одну жертву, на которую ей указали. Я ведь предупреждал, что будут еще погибшие? Теперь тварь не успокоится, пока не утолит голод. Повезло, что днем люди в относительной безопасности.

Я не верил своим ушам: