Джонни Депп

О том же говорит и Джонни. «Костюм – это скорлупа персонажа, первый и главный шаг к пониманию того, как он себя ведет, как движется. Коллин всегда невероятно точна в таких вещах. Она начинает думать, как персонаж, и подбирает ему внешнюю оболочку». Джонни сразу же придумал, что одежда Шляпника должна менять цвет в зависимости от характера героя. «Когда я заговорил об этом с Коллин, она была вне себя от восторга, – вспоминает он. – Она тут же начала фантазировать на эту тему, придумывать восхитительные детали, вроде галстука-бабочки со встроенным механизмом».

В работе Джонни очень помогала его искренняя любовь к самой книге, хотя он и не помнил, когда она впервые появилась в его жизни.

В работе Джонни очень помогала его искренняя любовь к самой книге, хотя он и не помнил, когда она впервые появилась в его жизни. На пресс-конференции, посвященной фильму, он сказал, что это, по-видимому, произошло, когда ему было около пяти лет, потому что в памяти сохранились разные ее варианты. «Я всегда знал этих героев. Их знают все. Они великолепно проработаны, и они всегда казались мне очень увлекательными. Большинство из тех, кто ее не читал, знают ее героев и ссылаются на них. Интересно, что всего за год до звонка Тима я перечитал „Алису в Стране чудес“ и „Алису в Зазеркалье“. Я взял из этой книги очень странные, маленькие и загадочные крупицы, которые Кэрролл разбросал то там, то сям. Они задают вопросы, на которые нет ответа. Они говорят о том, чего невозможно понять – например, „А еще они рисовали… всякую всячину… все, что начинается на М“. Эта фраза открыла передо мной массу возможностей. Я задумался и решил, что М – это mercury, то есть ртуть. А потом был вопрос: «Чем ворон похож на письменный стол?» Все это очень важно для моего героя. Если бы я сегодня снова перечитал эту книгу, то нашел бы сотню других вещей, которые упустил в тот раз. Эта книга постоянно меняется. Она живая в смысле литературной изобретательности. Это блестящая, свежая, абсолютно новая книга, столь же интересная сегодня, как и в тот момент, когда она была написана».

«Я взял из этой книги очень странные, маленькие и загадочные крупицы, которые Кэрролл разбросал то там, то сям. Они задают вопросы, на которые нет ответа. Они говорят о том, чего невозможно понять», – Джонни Депп.

Точно так же считает и сценарист Лида Вулвертон: «Льюис Кэрролл обладал поразительным умом. Его книги вне времени и пространства. Его герои настолько необычны и забавны, что в каждом из нас живет хотя бы малая их частица: Красная Королева с ее яростью; Алиса с ее способностью удивляться всему, что ее окружает; и трагедия Шляпника. Это материал для великого фильма».

После успеха «Алисы» Льюис Кэрролл (псевдоним достопочтенного Чарльза Лютвиджа Доджсона, профессора математики в университете Крайстчерч в Оксфорде) стал главным детским писателем своего времени. Через шесть лет он закрепил свой успех, написав «Алису в Зазеркалье». Вторая книга стала еще более популярной, чем ее предшественница. Сегодня обе книги публикуют вместе под названием «Алиса в Стране чудес». Они продолжают оказывать огромное влияние буквально на все – на музыкальные клипы, фильмы, книги, компьютерные игры, оперу и живопись.

Именно поэтому герои Льюиса Кэрролла так часто попадают в кино. Согласна с этим и Энн Хэтуэй, сыгравшая у Бертона роль Белой Королевы. Герои Кэрролла очень пластичны, их можно интерпретировать бесконечно. Льюис Кэрролл играл со словами и концепциями, его герои будили воображение. Они столь же безграничны, как безгранично воображение. Все зависит только от самого зрителя и читателя.

И Бертон, и Джонни убеждены в том, что их вариант понравился бы Кэрроллу. Их фильм сделан с уважением к исходному материалу, и в нем живет истинный дух «Алисы».

И с этим согласен Бертон: «Все великие истории остаются с нами, потому что они затрагивают то, чего люди не понимают на сознательном уровне. В этих образах есть нечто особенное. Вот почему возникают все новые и новые их варианты. Они воздействуют на подсознание. В кино всегда была пассивная маленькая девочка, которая переживала целый ряд приключений, сталкиваясь с причудливыми персонажами. В истории никогда не было никакого притяжения. Мы попытались взять идею этих историй и изложить ее по-новому. Мы не следовали букве книги, но попытались передать ее дух».