Джон Р. Р. Толкин. Письма

Оно о себе самом, и «ни о чем» другом. Разумеется, в книге нет никакого аллегорического смысла, ни общего, ни частного, ни злободневного, ни нравственного, ни религиозного, ни политического. Единственное критическое замечание, меня задевшее, сводилось к тому, что в книге «нет религии» (и еще «нет Женщин», хотя это-то как раз неважно, да и, в любом случае, неправда). Это — монотеистический мир «естественной теологии». Тот странный факт, что там нет церквей и храмов, а также и религиозных обрядов и церемоний, просто-напросто часть воспроизводимой в романе исторической атмосферы. Он получит исчерпывающее разъяснение, если (как теперь представляется вполне вероятным) увидят свет «Сильмариллион» и прочие легенды Первой и Второй эпох. Как бы то ни было, сам я — христианин; но «Третья эпоха» — это мир не христианский.

«Средиземье», к слову сказать, это вовсе не название для земли «нети-небудет», не имеющей никакого отношения к нашему миру (как Меркурий у Эддисона)[307]. Я просто-напросто воспользовался среднеанглийским middel-erde (или erthe), вариантом древнеанглийского Middangeard: названия для населенных людьми земель «между морями». И хотя я отнюдь не пытался соотнести очертания гор и материков с тем, что геологи утверждают или предполагают касательно недавнего прошлого, в плане художественного вымысла подразумевается, что эта «история» имеет место быть в некий временной период реального Старого Света нашей планеты.

Есть, разумеется, отдельные моменты и темы, что особенно меня волнуют. Например, взаимоотношения между «благородным» и «простым» (обычным, заурядным). Особенно меня трогает облагораживание низкого. Я (со всей очевидностью) влюблен в растения, и более всего — в деревья, и всегда был влюблен; и когда люди дурно с ними обращаются, мне это так же трудно вынести, как некоторым — жестокое обращение с животными.

Я считаю так называемую «волшебную сказку» одним из высших видов литературы, который совершенно ошибочно ассоциируется с детьми (как таковыми). Но мои взгляды на это я изложил в лекции, прочитанной в Сент-Эндрюз (под эгидой фонда Эндрю Лэнга; впоследствии текст был опубликован в «Эссе в честь Чарльза Уильямса», «Оксфорд юниверсити пресс», под названием «О волшебных сказках»). Мне кажется, это довольно важная работа, по крайней мере в глазах того, кто считает, что меня вообще стоит принимать во внимание; но ОЮП, как ни возмутительно, допустило, чтобы тираж был полностью распродан, хотя сейчас на это издание спрос есть, — а мой единственный экземпляр украден. Однако ж в библиотеке книга, наверное, отыщется; или, может, мне удастся где-нибудь ею разжиться.

Если все это вышло невразумительным, многословным и эгоцентричным, а вовсе не «коротко, остроумно и афористично», уж извините. Требуются ли вам какие-либо еще сведения?

Искренне Ваш, Дж(он) Р(ональд) Р(уэл) ТОЛКИН

P.S. Книга, конечно же, «трилогией» появляется. И это, и названия томов — глупая выдумка, которую сочли необходимой для публикации, учитывая объем и расходы. На самом деле никакого членения на три части здесь нет; и ни одна из частей сама по себе не понятна. История создавалась и писалась как единое целое, и единственное естественное деление — это на «книги» I–VI (первоначально имевшие собственные названия).

Большая часть основного текста этого автобиографического очерка вошла в статью «Толкин о Толкине», опубликованную в октябрьском выпуске журнала «Дипломат» от 1966 г. Эта статья включала в себя три абзаца, не входящие в процитированный выше текст и предположительно написанные около 1966 г.:

Все это дело началось невероятно давно, можно сказать, что с рождения. Где-то лет шести от роду я попытался сочинить стишки про дракона, о которых сейчас ничего уже не помню, кроме того, что там было выражение «зеленый огромный дракон», и меня надолго озадачила поправка, что говорить надо «огромный зеленый». Но мифология (и связанные с ней языки) впервые начали оформляться во время войны 1914–1918 гг. «Падение Гондолина» (и рождение Эарендиля) было написано в госпитале и во время отпуска после того, как я пережил битву на Сомме 1916 г. Ядро мифологии, история о Лутиэн Тинувиэль и Берене, возникло благодаря небольшой лесной полянке, заросшей «болиголовом» (или другими белыми зонтичными растениями), близ Руса на полуострове Хольдернесс — куда, находясь в составе хамберского гарнизона в 1918 г… я время от времени наведывался, получив увольнительную.