Джо Варвар и Чвокая Шмарь

— Да, да, ты, Уолтер! Потому что у меня лопнул корсет! И где только ты раздобыл такую отвратительную дешевку!

— Лопнул? Мега-турбо-корсет? — Барон был крайне удивлен. — Утяжеленная, особо усиленная модель… — Он тихо застонал. — Мне он обошелся в целое состояние…

— Ты меня слышишь, Уолтер? — взвизгнула Ингрид. — Нет, у меня просто слов не хватает! И ты еще смеешь называть себя моим супругом! Ты же ничего не можешь сделать как следует!

— Тысяча извинений, свет очей моих! — устало крикнул Рогатый Барон, задирая голову. — Я сейчас поднимусь к тебе.

— И захвати с собой двадцать пять метров полосатого тика, — потребовала Ингрид. — Придется переделать все платье. Да не забудь иглу и нитки!

— Все, что пожелаешь, моя великолепная! — простонал Рогатый Барон.

— Не могу ли я чем-нибудь помочь? — участливо предложил Бенсон.

— Я думаю, ты сделал уже достаточно, — сказал Рогатый Барон, с треском ломая острую рогульку, предложенную ему в качестве вилки, и бросая ее на ступеньку лестницы. И тут вдруг его осенила замечательная мысль…

Он внимательно осмотрел Бенсона с ног до головы — сутулое костлявое тело, остроконечная бородка… Если его должным образом одеть, он, пожалуй, прекрасно сойдет за волшебника!..

— А знаешь, Бенсон, пожалуй, ты действительно можешь кое в чем мне помочь, — сказал барон. — Пойди-ка и переоденься: надень длинный восточный халат и остроконечный колпак, а потом встретимся здесь… — он глянул на часы: прошло всего восемь минут, — через двадцать две минуты.

— УОЛТЕР! — От пронзительного крика Ингрид у барона и Бенсона чуть не лопнули барабанные перепонки. — Я ЖДУ!

— Потише, Норберт! — крикнул Джо, с трудом удерживаясь на левом плече людоеда. Одной рукой он вцепился в его воротник, а другой прижимал к себе Генри, — Да потише ты!

— Не могу, господин мой, — задыхаясь сказал Норберт, — Это все проклятые крылатые сапоги!

— А ты постарайся! — умоляюще проныл Джо. — Мы с Генри только что чуть не свалились!

Видимо, они сильно срезали путь, поднимаясь по очень крутой, почти отвесной тропе, ведущей на ту сторону Гнилых Гор.

— У-у-у-ух! — Норберт, как мельница, замахал руками, стараясь не потерять равновесие.

— А все Рэндальф! — возмущенно заметила Вероника, как всегда сидя на полях волшебниковой шляпы и вцепившись когтями в кромку. — Да проснись же ты, старый олух! — крикнула она Рэндальфу прямо в ухо. — Проснись наконец!

Но тот лишь захрапел еще громче. Его всегда одолевал сон, стоило ему усесться Норберту на плечо; и чем более тряским был путь, тем крепче он спал.

Последовал очередной резкий толчок, и Джо на несколько мгновений показалось, что он улетел в иной неведомый мир, совершенно потеряв из виду Генри, Не успел он прийти в себя, как Норберт столь же сильно споткнулся во второй раз, и Джо, изо всех сил прижав к себе пса и вцепившись в грубую одежду людоеда, заорал в унисон с Вероникой:

— НОРБЕРТ! Да потише ты наконец!!! — Генри поддержал обоих звонким лаем.

— Не могу… я… потише… — задыхаясь ответил Норберт; каждое слово давалось ему с трудом. Он несся вниз по высохшему руслу реки, с грохотом расшвыривая в стороны здоровенные округлые валуны. — Сапоги… не… дают!..

Джо посмотрел вниз. На Норберте были так называемые крылатые сапоги с четырьмя колесиками на подошвах и погнутым рулевым колесом, торчавшим из каблука; сапоги очень напоминали обыкновенные роликовые коньки, и сперва Джо показалось, что людоед отлично умеет на этих «коньках» кататься…

— Крылатые сапоги способны развивать прямо-таки невероятную скорость, — задыхаясь, пояснил Норберт. — Я уже довольно хорошо научился подниматься в них на гору, а вот спускаться мне еще трудновато — тут практика нужна.

Земля впереди вдруг исчезла. Ноги Норберта двигались в воздухе, словно нажимая на невидимые педали. Вероника пронзительно вскрикнула. Генри заскулил. Джо, скрипнув с досады зубами, приготовился к неизбежному удару о землю.

— Уф! — выдохнул он минуту спустя, когда Норберт относительно благополучно приземлился прямо на дорогу и помчался вперед, не снижая прежней скорости.

— А ведь я предупреждала его! — сердито крикнула Вероника. — Я УМОЛЯЛА его: не заставляй Норберта надевать эти крылатые сапоги!

— Ты — умоляла? — спросил Джо.

— Но разве он меня послушает?

— По всей видимости, нет, — вынужден был признать Джо.

— Осторожней! — пронзительно пискнула Вероника.

— Ой! — заныл Норберт. — Сейчас я, кажется, снова споткнусь… А-а-а-а!

Описав дугу, чайная ложечка с тихим шуршанием и намеком на легкий вздох весьма удачно приземлилась в песчаную яму на берегу, погрузившись в сыпучий песок по самую ручку.

На некотором расстоянии от нее на одеяле уютно расположилась семейка гоблинов.

— Здесь песку слишком мало! — канючил гоблиненок.

— Заткнись! Ешь свой сандвич с сопливым хлебом, Гоб, — велел ему отец. — Мама столько сил потратила, чтобы устроить нам этот замечательный пикник, а ты только ноешь да жалуешься!

— Ладно, больше не буду. — И Гоб со скорбным видом откусил кусок сандвича. — А это что такое? — вдруг спросил он, сверкнув завидущими глазками.