Джинсы мертвых торчков

Я и так уже был на мели, но Второй Призер обобрал меня подчистую. У меня сейчас дуля с маком, а мой главный источник дохода, Конрад, считай что свалил в крупную компанию. Безмазовые «Литские головы»: ебаный Больной и, самое главное, этот пиздюк Бегби. Я не собираюсь бегать за Бегби-боем. Могу только попросить. Если откажет, тогда предложу пиздюку махач. В груди лавиной нарастает ярость. Сдавливает горло. Напрягает мышцы. Спину ломит в том старом месте. Проверим: артовый пидор Джим Фрэнсис – все, что осталось от Фрэнка Бегби? В эту минуту чувствую себя точно так же, как, наверно, чувствовал себя он, когда я его предал: будто у меня отняли все. Ну, Уильямсон свое, нахуй, получил, а теперь и Бегби получит. И вот он, с женой и двумя дочками, – мужик что надо, каким он раньше никогда не был: заботится о своей семье. К чему и я стремлюся. Но сколько у пиздюка эмпатии? Нисколечко. Спад лежит, блядь, в земле, а этот не удосужился даж засветиться. Ни венка не прислал, ни открытки – нихуя.

Благополучно добираюсь до Вентуры, где дорога прилегает к линии прибоя, который плещется о берег. На мне очки, окно опущено, и я вбиваю в джи-пи-эс адрес Бегби. Эта прокатная тачка отлично бежит, четко реагируя на мои прикасания к рулю, и я плавно лавирую между машинами.

Мне нужны деньги. Мне они нужны, чёбы я мог обустроить здесь свою жизнь, и они нужны мне прямо сейчас. Не через полгода, когда поступят отчисления с Конрада, – там это будет моя последняя получка. Он явно набирается чё-то сообщить: чё сваливает к директору покрупнее, как Иван свалил.

В общем, вот как это должно произойти. Франко поимел меня на том, что я больше всего ценю, – искусство, и теперь я должен пойти с пиздюком на риск: встретиться с ним на его территории – насилие. Если положу его на лопатки, отпизжу художничка, то выиграю дуэль. Если ж он с миня котлету сделает, я тож выиграю: покажу, кто он такой и кем этот пиздюк навсегда останется. А я? Кто я сам такой? Спад, царство ему небесное, более творческая личность, чем я. Он написал намного подробнее, умнее и осмысленнее о нашей жизни на герыче, чем я у себя в дневниках. Рад, что отправил рукопись в издательство.

Прослушиваю сообщения по динамику в машине. Первый Конрад: «Что происходит? Ты должен мне позвонить! Я в Лос-Анджелесе! Нам нужно обсудить некоторые вопросы! Ты где?!»

Мухтельд: «Марк. Так не делают. Тебя не было, когда выпускали трек. Конрад бесится. Тебе нужно разобраться с этим и со всем остальным в „Цитадели“. Позвони мне».

Ну их всех нахуй. У меня дела поважней. Я борюсь за свое будущее, а также за будущее своего сына и своего отца.

На повороте к Санта-Барбаре проезжаю мимо недавно сбитого животного на обочине шоссе. Похоже на домашнее: кошка или собачонка. Думаю за Бегби: кто-то с нас отхватит нахуй по полной.

39 Бегби – Заложник

Стемнело как раз. С океана прохладный ветерок дует, и этот аромат эвкалипта с деревьев в саду. Мел в хате, девочек спать укладует, а я как раз вышел мусор выбросить в бак, чё на дорожке в глубине двора стоит. Надо отдать пиздюку должное – довольно тихо себя, нахуй, вел. Я ничё не слышал, пока ствол не почувствовал. Никто мине раньше к затылку иво не приставлял, но я сразу ж в курсах, чё это такое.

– Сюда возвращайся, – грит, толкая миня сильней.

Кароч, пересекаем двор и с черного хода в кухню заходим. Видать, тут я должен был повернуться вокруг оси и пиздюка тыквой протаранить. Но тада он бы мог курок спустить. Думаю тока за Мелани и девочек, в кроватках своих. Кароч, када врубаюся, чё идем мы в мастерскую мою, которая с домом соединяется, я не сопротивляюся – это ж самая дальняя точка от спальни детлашни. В таком раскладе иногда остается шанс – единственный шанс. Я маху дал, чё сразу ж не ударил, но я не успел заценить, наскока пиздюк убитый был.

– Ты… – поворачивает миня, – руки за спину.

Пизда коповская. Гарри ебаный Хомяк Хомми.

Слушаюся, и нету сомнений, чё он курок спустит. Судя по голосу, ебанулся он на отличненько. До такого места у сибя в бошке дошел, откудова выдвинулся на тропу действий и с нее не свернет. Четко, точно, уверенно. Чё в такие моменты делать? Подчиняться и надеяться, вдруг чё подвернется, и если да, то цепляться, блядь, за возможность.

Заставляет миня сесть на один с тех металлических стульев, чё я для гостей оставляю. Диван ими заменил, чёбы народу не было чересчур комфортно на моем рабочем месте и чёбы не отвлекали миня. Заходит мине за спину.

– Просунь руки сквозь спинку стула.

Слушаюся и чувствую, как запястья жестко металл обхватует. Давненько этого ощущения не испытывал. Больше ни от чиво так нутро не опускается. Слыхать, как кожаны в деревах снаружи пищат. Потом он достает веревки кусок, и я думаю: «Этот пиздюк собирается миня в отместку повесить», но он обматует ею миня и привязует к стулу. К двери чешет. Я крикнуть готов: «Выводи, сука, детлашню и бежи нахуй, щас же», но он ко мне оборачуется, глаза в тени скрыты. Под этим черным провалом вижу губы, плотно сжатые.

– Не шевелись, блядь, и не кричи, а то услышишь выстрелы. Ручаюсь.