Дженкинс

Фиби поморщилась. Наверняка эта Кэндис окажется милой, но недалекой девицей, не очень приспособленной к офисной работе, которая, конечно, скучна, но требует сосредоточенности и усердия. С прежней ассистенткой Фиби работалось великолепно, Мэри была понятлива, немногословна и тактична, но случилось ужасное, и как раз в том момент, когда они дошли до стадии, когда люди понимают друг друга не с полуслова, а с полувзгляда, и не замечают присутствия другого в комнате, Мэри объявила, что уходит в декрет. «Черт! – раздраженно подумала Фиби. – Такое чувство, что на этой планете все ежеминутно беременеют, кроме меня…». Жаловаться ей на самом деле было не на что: благодаря дару предвидения она уже знала, что через полгода окажется в положении, благополучно выносит и родит девочку. Однако почему-то мысль о ребенке не давала ей покоя. И ведь тут было совсем не то, что могло бы быть вполне понятным в ее ситуации, – лихорадочное ожидание беременности и зависть, распространяемая на сестер и всех мамочек вокруг, будущих и настоящих. Фиби не мучило нетерпение, она не волновалась о здоровье ребенка, – своим видениям она всегда доверяла, вот только…Ну что «только»? Жизнь ее была изумительно благополучной, никогда раньше события не складывались столь удачно: работа приносила радость, дома ее ждал заботливый муж, в семье все было замечательно, сестры радовали рассказами о проказах племянников…Даже в той сфере, которая периодически жестоко встряхивала и переворачивала вверх дном мир Фиби, – магической – практически воцарилась тишь да гладь. Демоны атаковали изредка, да и то лениво и как-то неумело, по-дилетантски, с другой стороны, эти нечастые нападения позволяли ей и сестрам не заплесневать в своих уютных, сытых семьях, поддерживать себя в форме и получать привычную дозу адреналина. Все казалось идеальным, и Фиби нежилась в своей новой жизни, как в огромной пуховой постели, не желая ни вылезать из нее, ни сменить на спальный мешок или колченогую кровать.…Только каждый раз, когда она думала о беременности, какое-то неотвязное ощущение тихонько сжимало ей сердце, словно что-то затаенное, маленькое росло внутри нее, оставаясь неопознанным, непонятым и становясь от этого только больше и сильнее. Как психолог, она знала, что замалчивать проблемы нельзя, что самое главное – их вовремя вскрыть, обнаружить, вытащить на свет божий, рассмотреть под лупой со всех сторон и уже потом действовать. Но как человек, который после долгого скитания наконец нашел свою перину, она ни за что не хотела высунуть из-под одеяла даже кончик носа, боясь увидеть вокруг всю ту же равнодушную, продуваемую всеми ветрами улицу…

Монотонное щебетание Кэндис медленно убаюкивало мысли, поэтому Фиби встрепенулась только тогда, когда девушка протянула ей пухлую папку с какими- то бумагами. Машинально протянула руку, открыла и пробежала первый лист глазами в состоянии оцепенения, потом перевела недоумевающий взгляд на ассистентку, и у нее перехватило дыхание.

***

Пайпер Холливелл толкнула тяжелую дверь и вошла, все еще не смея привыкнуть к этому волнующему и тягостно-приятному ощущению. Мягкие тона, много света, гладких поверхностей, но в тоже время строгая выдержанность в границах стиля, соответствующего солидному заведению, никаких «девчачностей», дешевых «заманиловок» и излишеств, благородный и вместе с тем скромный вид, место уютное, но не располагающее к развязности, – именно так представляла она этот интерьер и именно это сейчас имела возможность созерцать. ЕЕ ресторан. Пайпер слегка поежилась от мысли, что вся эта обстановка действительно была задумана, проработана и создана ее силами. Каждый стакан подбирался с огромной тщательностью. Рисунок на скатерти был результатом нескольких бессонных ночей, а мебель… Пайпер сама ездила на мебельную фабрику и осматривала имеющийся там ассортимент столов, пока не нашла такие, в которые влюбилась с первого взгляда. Кому-то это могло показаться смешным, но для нее подобная дотошность была символом уверенности в успехе. Который действительно, пусть и не сразу, но пришел.

Несколько официанток вежливо улыбнулись хозяйке. Пайпер аккуратно, стараясь не привлекать лишнего внимания, прошла на кухню.