Читаем Дж. Р. Р. Толкин полностью

Из письма Кристоферу 31 июля 1944 г.: «Новости сегодня добрые. Теперь начнутся быстрые подвижки, если и не настолько быстрые, как кое-кто думает. Интересно, как долго будет ухитряться оставаться на плаву фон Папен? Но раз взрывается Франция, то время поджимает. Как долго? И что с красной Хризантемой на Востоке? И когда всё будет позади, останется ли у обывателя сколько-то свободы (будь то слева или справа), или надо будет сражаться за неё, или все слишком устанут, чтобы противиться? Последнее, кажется, — вероятная идея кое-кого из Больших. Каковые по большей части наблюдали эту войну с уютных сидений больших авто. К тому же многие бездетны. Но полагаю, что среди очевидных результатов всего этого — дальнейшее набухание всеохватно стандартизированного месива из производимых ими массовых мнений и эмоций. Музыка уступит место джазу — что, насколько я сумел выяснить, означает провести «джам-сешн» вокруг пианино… так его избив при этом, что оно ломается. Это изысканно культурное развлечение, говорят, уже «лихорадка» в США. О Боже! О Монреаль! О Миннесота! О Мичиган! Что за массовую манию могут вызвать Советы — покажут мир и процветание, когда уйдет военный гипноз. Не настолько зловещую, как западные, возможно (надеюсь). Но не стоит так уж удивляться немногим малым странам, по-прежнему стремящимся остаться «нейтральными»; они между дьяволом и морской пучиной… мы с тобой относимся к вечно терпящей поражения, но никогда полностью не сломленной стороне. Я ненавидел бы Римскую империю в её дни (что и делаю) и оставался бы римским гражданином-патриотом, предпочитая видеть Галлию свободной и видя доброе в карфагенянах. Delenda est Carthago (Карфаген должен быть разрушен). Мы слышим изрядно такого в эти дни… Остаётся ещё некоторая надежда, что, по крайней мере, на нашей любимой земле Англии пропаганда поразит сама себя и даже вызовет противоположный эффект. Говорят, что так даже в России; и бьюсь об заклад, что в Германии».

Из письма Кристоферу 12 августа 1944 г.: «Урукхай — только фигура речи. Не существует подлинных уруков… хотя боюсь, должен признать, что есть человеческие существа, которые кажутся неисправимыми в отсутствие особого чуда, и что, вероятно, ненормально много таких созданий в Deutschland и Nippon (Германии и Японии), — но с очевидностью эти несчастные края монополии не имеют».

Из письма Кристоферу 23–25 сентября 1944 г.: «Новости с западного фронта, конечно, занимают много места в наших умах, но ты знаешь об этом столько же, сколько мы. Тревожное время, вопреки скорее преждевременным воплям торжества. Сражение в самом разгаре, и (по-моему) ещё будет разгораться. Я не могу понять линию, взятую Би-би-си (и газетами, а значит, полагаю, порождаемую Министерством Информации), будто немецкие войска — разношёрстное сборище маркитантов и сломленных людей, — в то время как сообщается об ожесточённейшем сопротивлении против блестящих и отлично экипированных армий (что правда), какие только видел мир. Англичане гордятся, или привыкли гордиться, «спортивным духом» (который включает способность «отдать дьяволу должное») — хотя уже посещения футбольного матча высшей лиги хватит, чтобы рассеять мнение, что «спортивный дух» свойственен сколь-нибудь значимому числу обитателей сего острова. Но поразительно видеть, как пресса подхалимничает в такой сточной манере, как было в ходу у Геббельса, визжа, что любой немецкий командир, устоявший в отчаянной ситуации (причем с ясностью на пользу военным нуждам его стороны), — пьянчуга или одурманенный фанатик. Я не могу углядеть большого различия между популярным у нас тоном и ликующими «военными идиотами». Мы знаем, что Гитлер — вульгарная и невежественная скотинка, вдобавок к другим дефектам (или как их источник), но оказывается, что много в. и н. скотин не говорят по-немецки и что им дан шанс выказать большинство других гитлеровских характеристик. В местной газете вышла обстоятельная статья, всерьёз отстаивающая систематическое уничтожение всей немецкой нации как единственный подходящий курс после военной победы — потому, если позволите, что они, гадины, не ведают различия между добром и злом! (А как насчёт автора?) У немцев столько же прав объявлять поляков и евреев подлежащими истреблению паразитами, недочеловеками, сколько у нас заниматься селекцией немцев — иными словами, никаких прав, что бы они ни делали.

Конечно, здесь всё ещё есть разница. На статью ответили, и ответ напечатали. Вульгарная и Невежественная Скотина ещё не босс, обладающий властью; но она стала намного ближе к тому, чтобы превратиться в такового на этом зелёном и милом острове, чем была… Ты не можешь сражаться с Врагом при помощи его собственного Кольца, не обращаясь во Врага; но, к несчастью, мудрость Гэндальфа, кажется, давно ушла вместе с ним на Истинный Запад».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии