Дыши со мной

Сабин же с гитарой уселся на обеденный стол, за которым мы ели и пили почти весь день. Последние несколько часов мы выкрикивали названия песен, пытаясь найти хоть одну, которую он не знает. И каждые десять минут Крис орет названия: «Free Bird![6]», «Cat’s in the Cradle!»[7], «Yesterday!»[8], «Wild World!»[9], и не успокаивается, пока я не даю ему по ноге, чтобы он заткнулся. К счастью, мы, кажется, единственные студенты, оставшиеся на праздник в общежитии, так что жаловаться на постоянный шум некому.

Зак и Эрик весь вечер обнимаются, и это чертовски мило. Они сидят на полу, Зак спиной облокотился на грудь Эрика, который нежно обнимает Зака, и постоянно наклоняется поцеловать в висок или плечо. Это настолько восхитительно, черт подери, что я даже не могу позавидовать тому, что у них есть. А что же есть у меня? Полная комната людей, которых еще несколько месяцев назад не было рядом. У меня есть больше, чем я могла представить.

– Ну что, детки. – Эстель встает из кресла, которое занимала последний час. Она машет телефоном. Словно и не было ночных стенаний и безумных молитв. Выглядит такой же собранной, как и всегда. – Я собираюсь домой к профессору по истории. Он пригласил тех, кто остался на праздник в городке, на чашечку кофе и десерт.

– Не-е-ет, не уходи! – Сабин делает большой глоток пива. – Я как раз собирался исполнить свою версию «November Rain»[10].

– В таком случае, мне определенно пора. – Она начинает надевать на себя слои одежды, чтобы выйти на холод.

– Ладно, ладно. Будь по-твоему. – Он проводит по струнам гитары, а потом резко поднимает голову и широко улыбается. – Но прежде чем ты нас покинешь, мне нужно отойти.

Он направляется к двери в холл.

– Встретимся со стороны Блейкмор-авеню через пять минут. – И после этого выходит.

– Он имел в виду на улице? – хнычет Эстель. – Черт, там же холодно! У нас, типа, минус на улице!

– Что он задумал? – спрашиваю я.

– Понятия не имею. Это может быть что угодно.

– Он засранец, – ворчит Эрик. – Но мы все равно пойдем. – Он хлопает Зака по плечам. Зак медленно встает и протягивает руку Эрику. – А потом мы пойдем домой.

Эрик опускает глаза, чтобы скрыть румянец.

– Всем собраться. Надеюсь, все пройдет быстро.

– Если мы собираемся на улицу, то сначала я допью этот бокал вина, – говорит Крис. – Теплый свитер не сравнится с алкоголем, когда нужно согреться.

Я следую совету Криса и допиваю вино.

– Ладно, ладно, пойдем. Быстрее уйдем, быстрее вернемся к нашему безделью. Чем и положено заниматься в праздник.

Вскоре мы все собрались на Блейкмор-авеню, как нам и было велено, дрожа и ожидая Сабина. Прошло пятнадцать минут. От холода становится почти больно.

– Где этот пьяный придурок? – возмущается Крис.

– Ха! Кто бы говорил! – язвит Эрик. – Думаю, мы все немного пьяные.

– Ты достаточно пьян, чтобы одолжить мне куртку, потому что у меня уже грудь отмерзла, – ворчит Эстель. – Уверена, что мои соски уже могут резать стекло…

– Эй! Эй! – Эрик мгновенно скидывает куртку и протягивает ей. – Если пообещаешь, что больше никогда не будешь говорить про свои сиськи, то можешь оставить куртку себе.

– Ой, спасибо, Эрик! Ты мой герой! – Она надевает куртку, а Эрик показывает язык.

– Погодите. Ш-ш-ш, слушайте, – говорит Зак, слегка запинаясь. – Вы это слышали?

Эхо доносит перебор гитары. Мы все оглядываем заснеженную улицу, но Сабина нигде не видно. Только когда он начинает кричать, до нас доходит, что он на крыше общежития. Я поднимаю глаза и съеживаюсь. Это не квадратное, бетонное, типовое здание общежития пятидесятых годов, а скорее архитектурное чудо старых времен, с крутыми карнизами, которые выступают далеко за край здания, архаичной шиферной крышей и несколькими балконами. Обычно оно поражает меня своей красотой, особенно когда во всех впадинках и выступах белеет снег. Но сейчас, когда наверху Сабин, это выглядит крайне опасно. Пока он стоит на ровной площадке около третьего этажа, но смотрит на крутой карниз прямо под ним.

– Вот дерьмо, – бормочу я. – Черт побери.

– Что это у него в руке? – интересуется Эрик.

Я прищуриваюсь.

– Думаю, это поднос из столовой.

– О боже! – Крис бросается к дорожке, ведущей в общежитие. – Саб? Какого черта ты творишь? – кричит он брату. – Это… Чувак, это плохая идея. Что бы ты там ни придумал. Нет. Ни за что, мужик.

Сабин рывком снимает с себя гитарный ремень.

– Лови!

Просто чудо, что Крису удалось поймать криво брошенный инструмент.

– Эстель, возьми. – Крис протягивает гитару, не отрывая взгляда от брата. – Серьезно, Сабин, сваливай оттуда.

– Я собираюсь заняться подносингом! Это будет круто.

– Что это за чушь такая? – спрашиваю я, ни к кому конкретно не обращаясь. Никто не произносит ни слова.

– ЧТО ЭТО ЗА ЧУШЬ?

– Предполагаю, что он сядет на этот чертов поднос и скатится с крыши, – недоверчиво говорит Зак.

– Нет, он этого не сделает! – восклицает Крис.

– Да, сделаю! – Сабин пьяно улюлюкает. – Поднимайтесь! Айда со мной! Будет круто!

– Нет, не будет. Ты покалечишься. – Крис тянет время. – Очень-очень сильно. Непоправимо.