Дыша одним дыханьем

Отделение Меньшагиной работало спокойно в своей полосе. Рита не слышала шагов командира, обернулась, только когда он прокричал ей в ухо:

— Кто тут у вас подорвался, что случилось?

— Никто не подорвался, товарищ подполковник.

— Да мне же сообщили. Полковник из штаба видел.

— У меня ПМД-6 сработала под щупом. Вот и все, что было.

Рита показала место, где взорвалась противопехотная мина.

— Ну а ты как?

— Я ничего. Щуп же длинный, меня не задело, оглушило немножко.

— Почему не прекратила работу? Почему сразу не доложила?

— Так ведь дел сколько, сами видите, товарищ подполковник.

— А мне начальник из штаба фронта сказал…

— Наверно, он вспышку видел, вот и решил, что подорвалась.

Рита провела рукой по влажному лицу, словно стирая улыбку:

— Разрешите продолжать? После взрыва уже больше часа прошло.

— Продолжайте, — сказал комбат, удивляясь, почему его голос звучит так сипло. — Продолжайте, и чтобы все было по инструкции, точно.

Он тяжело зашагал по снегу назад, в сторону Стрельны.

Рита повернулась к Жуку. Он сразу рванулся к ней. Он все время не спускал с нее глаз. Кроме хозяйки, он никого не признавал, а Рита могла с ним делать все, что хотела.

Как-то Рита уехала в командировку на несколько дней. Жук беспокойно метался по вольеру, яростно рычал на каждого, кто пробовал войти, и обнажал зубы. Пищу ему подавали на длинной палке.

— Зря держат в части такого черта, — говорили в питомнике.

Но строптивость Жука с лихвой искупали чутье и ум, которые он неизменно показывал на работе. Да с Ритой он и не был строптивым — напротив, воплощенные послушание и кротость.

Через несколько дней после случая на дороге Жук заставил говорить о себе в штабе армии.

Наступление развивалось, войска рвались вперед, и вслед за ними стали перемещаться штабы — сперва полковые, дивизионные, корпусные, затем пришло время двигаться вперед штабу армии, который два года стоял в городе за Московской заставой. Для армейского штаба выбрали место на склоне Дудергофских высот. Там были отличные землянки, целый подземный поселок. Немцы не успели его разрушить — они бежали, боясь окружения. Армейские саперы обследовали подземный городок, все было как будто в порядке, и штаб начал размещаться на новом месте. Все-таки начальник инженерных войск генерал Кирчевский тревожился и, должно быть, потому вспомнил о минерах с собаками.

Взвод выехал к Дудергофу сразу же. В землянках над картами уже сидели офицеры, шла оперативная работа. Никто не хотел прерывать ее ради того, чтобы собаки обнюхивали углы.

Командиру взвода лейтенанту Хижняку было неудобно спорить со старшими, но он имел приказ, который следовало выполнить.

Офицеры выходили из землянок неохотно, язвительно подшучивали над минерами. А те проводили в землянках немного времени. Собаки ничего не находили. Задержались лишь в большом бункере, отведенном командующему армией. Жук уселся в бункере, поднял голову и вытянул шею. Он упорно глядел на перекрытие, нервно двигая ноздрями и тянул в себя воздух.

— Чего он там унюхал, на потолке?

Потолок из крепко сбитых досок был низким, нетрудно разглядеть все прожилки и сучки. Над перекрытием имелась небольшая ниша под накатом, своего рода чердачок. Штабники еще не пользовались им. Осторожно прощупав нишу, минеры обнаружили трехкилограммовый заряд со взрывателем, от которого в разные стороны шли тугие струны. Стоило только бросить на чердачок какую-нибудь вещь, поставить чемодан — и взрыв разнес бы бункер командующего.

— Очень смешно, правда? — сказал Хижняк молодому адъютанту, успевшему отпустить до того немало острот по адресу четвероногих разминеров. — Благодарите Жука, что раньше вас обратил внимание на этот чердак.

О случае в бункере доложили командарму.

— Да, — задумчиво сказал генерал. — Вот тебе и собачка. — Он посмотрел на адъютанта. — Орденов четвероногим не полагается, но сахару и конфет выдай ей побольше, не скупись. Мы этой собаке многим обязаны.

На переезде

Подскакивая на скользких буграх обледенелого, нечищенного шоссе, машина подкатила к железной дороге и встала у переезда. Это был военный юркий «козлик» с зеленым брезентовым верхом. Грузовик с девушками-минерами шел за ним следом. Он остановился немного поодаль. Петров рывком отворил дверцу «козлика» и выскочил на дорогу. За ним вылезли командир батальона и лейтенант Щипунов. Вместе они и пошли туда, к переезду, где шоссе пересекали железнодорожные пути.

Вблизи переезда, на обочине, стояли два скрещенных красных флажка. Тут лейтенант Щипунов обнаружил утром крупный, по-видимому, фугас. Все трое долго и тщательно осматривали опасное место.

— Да, это не минные поля снимать…

Егор Сергеевич сумрачно надвинул ушанку на лоб.