Дыхание смерти

– Хорошо, – сказал я, – но разве вам не ясно, в какой переплет мы попали? Возле вашего дома уже собралась куча полицейских. У них в машинах радио, а из Маунт-Темпля ведут только четыре шоссе. Они их перекроют, и через следующий город нам уже не проехать.

– Верно, – согласилась она. – Мы и не поедем до следующего города. Километрах в десяти отсюда есть развилка и направо отходит проселочная дорога. А еще через километр она приведет нас к проселочной дороге, ведущей на юг.

– А как далеко мы сможем проехать?

– Этого я точно не знаю. Но там есть разные проселочные дороги, по которым мы сможем проехать не менее ста пятидесяти километров, не выезжая на шоссе. На всех проселках немыслимо поставить полицейские посты.

Похоже, это наш единственный шанс. Я нажал педаль газа.

Эти десять километров показались бесконечными. Делая поворот, я увидел впереди задние огни какой-то машины и сбавил скорость – мне не хотелось обгонять ее, возможно, это была полиция.

– Сейчас мы подъедем к той дороге, – сказала Мадлон.

После следующего виража появилась доска с указателем. В одиночестве я свернул на проселочную дорогу и наконец с облегчением вздохнул, страх отпустил меня, но только на момент. Затем он прижал меня снова, чтобы, наверное, теперь уже никогда не отпускать.

Стреляла-то Мадлон, но я увяз так же глубоко, как и она. Она стреляла из моего пистолета, а я помог ей скрыться. Если нас арестуют и мы предстанем перед судом, то чего будут стоить мои показания? Присяжным будет достаточно взглянуть на нас обоих, и они, не выходя из зала суда, решат, что виновен именно я. Раздавленный всеми происшедшими событиями, измученный, я гнал машину, теперь уже сам не понимая куда.

Дорога оказалась узкой, со множеством крутых поворотов для объезда хлопковых полей. Проехав несколько километров, мы взобрались на холм и попали в густой лес. Поблизости не было ни жилья, ни света. Я остановил машину.

– Дальше ведите вы, – сказал я, в изнеможении откидываясь на спинку сиденья.

Затем я вылез, обошел автомобиль кругом, а она села за руль.

– Что вы хотите делать? – спросила она.

– Посмотреть карту, если она найдется.

Мадлон повела машину, а я с помощью фонарика обследовал содержимое отделения для перчаток. Через секунду я нашел карту автомобильных дорог и развернул ее. Отыскал Маунт-Темпль, в трехстах километрах южнее залива находился Санпорт.

Я провел пальцем по шоссе, идущему к югу, и дошел до тонкой линии – того проселка, на котором мы находились. Через шестьдесят пять километров он пересекался с автострадой север – юг. Затем я разыскал ту дорогу, о которой говорила Мадлон. Она находилась теперь неподалеку от нас, ответвляясь километрах в пятнадцати, и шла с востока на запад, по ней можно попасть на другую до-" рогу, ведущую на юг.

Я провел пальцем по сети тонких линий проселочных дорог. Мы действительно могли проехать по ним почти двести пятьдесят километров, не выбираясь на автострады. И на этом пути просто немыслимо везде поставить полицейские посты.

Бензина оставалось половина бака. Возможно, хватит, однако если он кончится на одной из этих проселочных дорог, то мы окажемся в безвыходном положении. Я снова посмотрел на карту. Километрах в ста двадцати был маленький городок. Там мы сможем заправиться.

Закурив, я посмотрел на Мадлон. Эта женщина продолжала оставаться для меня загадкой. Не прошло и получаса с тех пор, как она убила другую женщину. Вероятно, так же убила и своего мужа. Она подожгла дом, в котором прожила всю жизнь. Полиция разыскивала ее, а она была спокойна и невозмутима, словно ехала к подруге на партию бриджа.

Нет, у нее было отнюдь не кукольное лицо, лишенное всякого выражения. Напротив, оно было чрезвычайно гордым и самоуверенным. Возможно, она чувствовала, что о ней думают, возможно, нет, но ей явно наплевать на это. По крайней мере, тут мы были похожи: мне на нее тоже было наплевать.

– Ну, вы успокоились? – спросила Мадлон через некоторое время с легким участием, но меня это не тронуло.

Вскоре мы подъехали к развилке и свернули налево. Дорога шла немного вниз через пустынную, малозаселенную местность, и мы не встретили ни одной машины.

– Присмотрите где-нибудь место, чтобы съехать с дороги, – сказал я. – Вам нужно переодеться.

– Хорошо.

Мадлон поехала медленней. Через несколько минут мы увидели проселок, ответвляющийся от нашей дороги и ведущий в лес.

Она свернула и остановилась. Я вынул ключ зажигания и вышел из машины. Она заметила это и усмехнулась:

– Вы мне не доверяете?

– Неужели вы меня считаете полным дураком? – И я указал на чемодан. – Переоденьтесь в машине. Крикните, когда закончите.

Я отошел в сторону и закурил. Небо заволокло тучами, было совершенно темно и невероятно тихо. Мы были абсолютно одни.

Одни?