Двуликий бог (СИ)

Спасение не придёт. Стража бессильна, кто бы ни был её невидимый враг. Локи в чертогах Всеотца и даже не подозревает о происходящем, я и сама толком не понимала, что за ужас творится вокруг. Я одна — слабая, уязвимая, униженная! Обида, что когда-то давно нанёс мне супруг, казалась ничем рядом с этим мерзким низким покушением, и чем чаще ненавистные руки касались моего трясущегося тела, тем яснее я понимала, что обратного пути нет. Я ненавидела себя и ещё больше ненавидела беспринципное чудовище, что сидело на мне верхом и обтиралось о едва прикрытую алым ночным нарядом плоть напряжёнными чреслами. Он не спешил, он играл со мною, упиваясь моей болью и позором, развлекался, растягивал удовольствие! Я рванулась из последних сил, но тщетно: властная рука прижала голову щекой к полу, разорвала красивое тонкое одеяние, частично обнажая меня ниже пояса. Вместе с оглушительным треском ткани, оборвалось, казалось, моё сердце. И когда мне казалось, что хуже быть уже не может, за нами раздался глухой звук грузного удара — это второй турс спрыгнул откуда-то сверху на веранду, затем по-хозяйски вошёл в покои. Я не могла обернуться, но видела наглеца краем глаза, угадывала его очертания.

— Ты нашёл её? — услышала я требовательный тон за своей спиной. Мой мучитель поднялся на ноги и, схватив меня за волосы, заставил встать рядом. Я уже не кричала — голос мой был сорван — только прохрипела нечто неразборчивое и злое, бессознательно стараясь прикрыть ладонями обнажённые части тела. — Вижу, что нашёл. Прелестна, как и говорила госпожа, — и тут сообщник приблизился ко мне и приподнял лицо за подбородок. Презрительно сжав губы, я с ненавистью глядела на него. Он показался мне важнее и сообразительнее, точно был старшим, предводителем. Сколько же их было в золотом дворце? Как проклятые йотуны могли оказаться в Асгарде, кто впустил их?! И тут я догадалась: как и говорила госпожа… Скади!

Задохнувшись от гнева, я резким движением вырвала волосы из ладони отвлёкшегося врага и нырнула вниз, но прежде, чем я успела ускользнуть, второй мерзавец пнул меня ногой в бок, да с такой силой, что я покатилась по полу и ударилась головой о массивное дерево постели. Перед глазами всё закружилось и поплыло, а лоб стал горячим-горячим, отдаваясь резкой болью. Я коснулась кончиками пальцами кожи на границе волос, и тёплая вязкая жидкость открасила их в алый цвет. Меня замутило. Один из турсов схватил меня за плечи и прижал к стене, сильно ударив о неё спиной. Голова отозвалась на это мучительной болью. Я слабо застонала, зажмурила глаза, чтобы не видеть больше происходящего.

— Ты у меня ещё не так заскулишь, блудливая дрянь! — громкий вызывающий голос и звонкий удар по щеке привели меня в чувство. Старший турс бросил ослабевшую жертву в руки сообщника, схватившего меня сзади и приставившего к горлу клинок. Сам он в это время нервно, нетерпеливо раздевался. Меня трясло от ужаса, гнева и отвращения одновременно, я едва могла дышать. Руки сжимались в кулаки, на пальце пылал огненный рубин, и я понимала: скорее умру, нежели дамся в руки хоть одному из ненавистных беспринципных йотунов. Нужно было только набраться смелости и броситься на клинок. Одно резкое точное движение, и пусть делают с моим остывающим телом всё, что душе угодно. Они заполучат мою пылающую грудь, только вырвав из неё сердце! «Раз… — дрожа всё сильнее, считала про себя я, собираясь с силами, — два…»

— Посмотрим, как ты заскулишь, — двери в покои распахнулись с такой силой, что оглушительно врезались в стену, и внутрь с удара ноги влетел один из соратников вторгнувшихся в золотые чертоги йотунов. Он был лишён руки, а из груди торчал кинжал, вошедший в тело по самую рукоять. Со страшным хрипом турс умирал. Я встрепенулась, узнав этот зловеще тихий, вкрадчивый голос, вскинула голову. В дверях, пылая от гнева, стоял Локи, а за ним — ещё двое окровавленных стражников. Воины тяжело дышали, как после трудной затяжной битвы, один из них зажимал рану, но упрямо стоял на ногах. Позади раздавались крики, звуки продолжающегося сражения, пылал огонь. Глаза мои расширились от ужаса, и я даже забыла, что и сама находилась на волосок от гибели. Враг лишь сильнее прижал меня к себе, мешая дышать. Острие клинка натянуло кожу совсем рядом с неистово бьющейся жилкой.