Двуликий бог (СИ)

Погружённая в свои неясные, необъяснимые тогда ещё чувства, я молчала весь вечер, пока готовилась ко сну. Мысли мои были далеко, задержавшись где-то в переходах Вальхаллы. Я вспоминала неосторожные слова Тора, впервые заставившие меня задуматься о том, что я выросла. Я повзрослела незаметно для всех и себя самой, и мне предстояло осмелеть, проявить решимость и, наконец, прислушаться к той истинной себе, которую я так долго боялась узнать. В противном случае, моя судьба будет определена волей рода. По законам Асгарда, путь у меня был один — стать преданной женой одного из богов. Однако у меня всё ещё оставалась небольшая свобода выбора, я могла решить, с кем проведу всю свою грядущую жизнь. И от постепенного осознания и принятия неизбежного мне становилось легче. Я засыпала со спокойным сердцем и ясной головой. Мысль о будущем замужестве уже не казалась мне такой страшной.

Глава 3

Едва миновала ночь — густая, тёмная и душная, точно Мани вдруг обрёл жар и силы своей лучезарной сестры, как на порог отцовского чертога явились нежданные гости. Повинуясь обычаям хозяйского радушия, Бальдр встречал их на своём пороге самым ранним утром, улыбаясь любезно и ласково, хотя их приходу он был совсем не рад. Не сдержав любопытства, я украдкой наблюдала за ним из окна своих покоев, наполовину скрывшись за стенами. Бога света почтили своим присутствием Всеотец и бог огня — неразлучные, точно родные братья. Один шёл впереди, отставая на шаг, за ним следовал Локи, а на почтительном расстоянии — довольно много красивых и статных воинов в полном вооружении, должно быть, стража одного из асов. Каждый из них степенно и гордо нёс в руках большой и, судя по всему тяжёлый, сундук, причудливо украшенный умелой резьбой. Замыкали шествие несколько опрятно одетых слуг приятной наружности. Их было легко отличить от стражи, ведь при них, разумеется, не было и не могло быть никакого оружия.

Один и Бальдр что-то решали, оживлённо жестикулируя. Локи стоял рядом, не вступая в беседу, спокойный и величественный. Затаив дыхание, я следила за отцом, за владыкой Асгарда, переводила взгляд на гордо разведённые плечи красивого жениха и богатые дары, которые он преподнёс богу света. Всё это немало удивляло меня. Выходило, и для бога лукавства существовали непререкаемые устои, которыми он не смел пренебречь. Впрочем, учитывая, как страстно Локи и Бальдр недолюбливали друг друга, как не желал этой церемонности один и помолвки другой, я угадывала в происходящем мудрый совет Всеотца. К его слову оба аса покорно прислушивались. Кто бы мог подумать, пламенный ас не шутил: он явился во двор моего отца со своим ближайшим соратником, чтобы — не без настойчивого повеления Одина — получить вымученное согласие Бальдра, вынужденного следовать воле своего отца, преподнести дружеский дар и договориться об условиях брака, на который я ещё даже не дала согласия. Что ж, в самоуверенности и упорстве ему трудно было отказать.

Против воли я улыбнулась. События развивались так быстро, что у меня голова шла кругом, но было бы ложью не признаться себе, что я рада вновь увидеть решительного Локи, что я взволнована почти до потери чувства, а всё внутри охватывает сладостный трепет, точно птицей в клетке бьётся в груди моё юное сердце. Бог огня был хорош собой, ещё красивее, чем накануне. Высокий, сильный, ладный, он был одет богато и в то же время просто, двигался легко и грациозно, улыбался непринуждённо. Околдованная его звериной притягательностью, я забылась и неосторожно выглянула из своего укрытия.

Всеотец и Бальдр — крайне раздосадованный, я угадывала это по его лицу — взошли на порог, а двуликий бог неожиданно обернулся, и взгляд пронзительных карих глаз, сверкнувших в свете солнца, устремился вверх и остановился на моём лице, точно всё это время хитрец знал, что они не одни. Вздрогнув, я склонила голову, потупила взгляд и испытала непреодолимое желание скрыться, но было уже слишком поздно, и это выглядело бы нелепо. Взор красивого аса довольно долго блуждал по моему лицу, я ощущала его даже на расстоянии, а потому в конце концов сдалась и подняла ресницы. Живые смеющиеся глаза смотрели на меня с насмешкой и укором. Локи двусмысленно улыбнулся сомкнутыми губами, нарочито медленно прикрыл веки и в сопровождении своей свиты вошёл в чертог отца, скрывшись из виду.