Двуликий Берия

Василий творил легенду об отце — добром гении, который совершал ошибки и даже преступления исключительно под влиянием втершихся к нему в доверие злодеев — Маленкова и Берии. Вот и своего деверя Реденса Иосиф Виссарионович сгубил будто бы только по наветам Берии. Однако в такое трудно поверить. Да и вряд ли столь деликатный вопрос, как предстоящий арест высокопоставленного чекиста, Сталин и Берия обсуждали в присутствии 17-летнего Василия, только что поступившего в Качинское училище и с отцом видевшегося только по очень большим праздникам. Не тот был человек Иосиф Виссарионович, чтобы по науськиванию Маленкова ли, Берии ли арестовать свояка. В действительности падение Реденса началось еще в августе 1938-го, и не столько из-за вражды с Берией (которую отмечает в мемуарах и Хрущев), сколько из-за близости к Ежову. Ведь еще на февральско-мартовском пленуме ЦК 1937 года Николай Иванович особо похвалил Реденса за помощь в борьбе с «безобразиями» в работе НКВД. Уже в январе 1938-го, когда Сталин стал постепенно готовить прекращение «большого террора», Станислава Федоровича сместили с поста начальника Московского НКВД и направили в Алма-Ату наркомом внутренних дел Казахстана. Накануне, 19 ноября, когда на Политбюро обсудили направленное против Ежова заявление начальника НКВД Ивановской области В.П. Журавлева (в результате Николай Иванович вынужден был подать в отставку), Реденса вызвали в Москву и 20 ноября 1938 года арестовали. Но, возможно, письмо Василия все-таки сыграло некоторую роль в решении Хрущева реабилитировать Реденса как жертву «бериевщины». Соответствующее решение Военной коллегии Верховного суда СССР состоялось 16 ноября 1961 года.

В то же время, пусть косвенно, но позиции Берии ослабляла и развернувшаяся в последние годы жизни Иосифа Сталина борьба с «безродными космополитами». В СССР нарастала волна антисемитизма и шла борьба за «русский приоритет» во всех областях знаний. Вождь рассматривал русский народ как самый восприимчивый к идеям социализма. Проживи Сталин подольше, мы вполне могли бы жить так, как живет сегодня население Северной Кореи, с голодухи не брезгающее и травой. У Берии же в аппарате МГБ и МВД оставалось немало соратников-евреев, вроде С.Р. Мильштейна или одного из организаторов убийства Троцкого Н.И. Эйтингона. Почти все они стали жертвами чистки органов «по пятому пункту». Самого же Берию молва обвиняла в еврейском происхождении и покровительстве национальным меньшинствам. А министр госбезопасности Грузии Н.М. Рухадзе, сменивший преданного Берии А.Н. Рапаву, послал в Москву донос, что Берия скрывает свое еврейское происхождение. Правда, к счастью для Лаврентия Павловича, Сталин не поверил этой фантазии. И, в отличие от своего друга Маленкова, Лаврентий Павлович никакого отношения к борьбе с космополитами не имел.

Кульминацией антисемитской кампании стал процесс над членами Еврейского антифашистского комитета. 12 августа 1952 года в подвале Лубянки были расстреляны 13 членов Еврейского антифашистского комитета, в том числе бывший глава Совинформбюро Соломон Лозовский, поэты Исаак Фефер, Лейба Квитко, Перец Маркиш, Давид Бергельсон, Давид Гофштейн, режиссер Вениамин Зускин, редакторы и переводчики Совинформбюро и ЕАК Илья Ватенберг, Эмилия Теумин, Чайка Ватенберг-Островская, Леон Тальми, историк Иосиф Юзефович, главврач Боткинской больницы Иосиф Шимиелович. К смертной казни их приговорили 18 июля за «объединение еврейских националистов на борьбу против национальной политики партии и Советского государства» и «шпионаж в пользу США». Заместитель министра Госконтроля Соломон Брегман не предстал перед судом из-за тяжелой болезни сердца. Он умер в тюремной больнице 23 января 1953 года. Суд над ними был закрытый и неправый, но нельзя сказать, что скорый, и длился два месяца и десять дней.