Двуликие. Игра на опережение-2

Вожак сидел на земле, скрестив ноги, и, прищурившись, смотрел на то, как неподалёку играют два волчонка, кусая друг друга за разные места. Молодняк частенько заигрывался, приходилось разнимать. Обычно этим занимались родители, но не в этом случае — волчата превосходили их в силе, поэтому, пока у них не выработался нормальный инстинкт подчинения, ими занимался Нарро. Хотя сейчас эти дети волновали его гораздо меньше, чем…

Темноэльфийская принцесса Минаэль. Для Вожака она была таким же ребёнком, как и эти двое играющих волчат, но сама девушка, разумеется, считала иначе. И изо всех сил пыталась привлечь внимание Нарро, пользуясь отсутствием Эмирин — при ней Минаэль постеснялась бы строить глазки. А дартхари просто не реагировал, но и не осаждал девушку, не видя в этом смысла — вряд ли она послушается, переживать только будет. Но сейчас, вспоминая Велдона, Нарро неожиданно подумал: может, зря? Может, лучше поговорить, объяснить всё откровенно? Эмирин не делала этого тогда, полагая, что мальчик сам разберётся со своими подростковыми чувствами, и они до сих пор расхлёбывают последствия этих чувств. Было бы всё иначе, если бы она поговорила с Велдоном?

Нарро вздохнул и открыл глаза, посмотрев прямо на Минаэль. Она сидела напротив него, тоже на земле, и пыталась принять более выгодную позу, чтобы платье подчёркивало грудь и осиную талию. Минаэль была воистину прекрасна — белая кожа, чёрные волосы, ярко-зелёные глаза, точёные черты лица и отличная фигура, на неё заглядывались даже оборотни. Хотя и без всякого чувственного интереса, просто как на чудесную и очень талантливо написанную картину. А Минаэль, несмотря на то, что изучала особенности рас, никак не могла понять: даже если бы Нарро был свободен, он не смог бы воспринять её как женщину, ведь эльфийка не была волчицей. Физическое влечение оборотни испытывали только к себе подобным. Минаэль знала это, безусловно. Но, влюбившись, игнорировала свои знания, вызывая у окружающих понимающую улыбку. Конечно, чувства принцессы заметили и другие оборотни в стае, но никто не принимал их всерьёз. Эльфийка тоже видела это и упрямилась сильнее. Кажется, у Минаэль из-за настойчивого игнорирования Нарро её попыток понравиться развились комплексы, и сегодня она решила подключить дополнительные средства для убеждения.

Дартхари принюхался и заметил, как принцесса закусила губу, глядя на него с волнением. Смешная… Хотя Нарро понимал, что тёмноэльфийские артефакторы очень постарались, создавая для Минаэль артефакт, имитирующий запах волчицы. И не просто волчицы — он был похож на запах Эмирин.

Волк Нарро волновался, но не так, как надеялась принцесса — он раздражённо фыркал, обнаружив обман и подмену. Он хотел Эмирин, он смертельно соскучился, поэтому злился, и из-за этой злости дартхари какое-то время не мог мыслить адекватно. Решил отвлечься, позанимавшись с молодняком — и получилось. Вот только Минаэль всё равно не дала ему побыть в одиночестве — пришла и села неподалёку, кидая призывные взгляды.

— Хватит. — Нарро хлопнул в ладоши, и волчата сразу перестали трепать друг друга. — Достаточно на сегодня. Идите.

Оба ребёнка вскочили на ноги — точнее, на лапы, — кивнули и убежали прочь. Не будь тут Минаэль, они бы перекинулись обратно в людей, но Вожак запрещал оборотням светить голыми телесами перед эльфийкой. Оборотни к наготе относились безразлично, но на остальные расы, особенно на церемонных эльфов, подобное не распространялось.

Как только волчата скрылись за ближайшими деревьями, принцесса медленно поднялась с земли, отряхнула платье. Кинула на дартхари настороженный взгляд, нерешительно пожевала нижнюю губу, но потом всё же пошла вперёд, покачивая бёдрами. И Нарро, глядя на эту походку, вдруг вспомнил, что говорила ему Эмирин о заклинании «подчинение Крови», над которым работали Триш и Риланд. Уникальное заклинание, позволяющее не только смотреть на происходящее чужими глазами, но и действовать от его лица. Почти магия Разума, только с ограничением — такое подчинение действовало лишь на родственников, и только после специального ритуала.

За все эти месяцы, пока Минаэль была рядом, Вожак ни разу не замечал, чтобы она вела себя необычно. Не было в её поведении никаких признаков того, что она находится под действием «подчинения», как подозревала Эмирин. Но Нарро было уже очень много лет, поэтому он знал: даже самые умные и опытные способны ошибаться. И не факт, что глазами Минаэль не смотрит тот, кого хочет победить император Велдон — просто он не проявляет себя.

Принцесса села рядом, прижалась бедром к бедру. Помялась немного, видимо, подбирая тему для разговора. А затем выпалила:

— Нарро… а ты хотел становиться Вожаком?

Дартхари удивился: он не ожидал такого вопроса. Впрочем, должна же Минаэль о чём-то говорить? Просто подобрала подходящую тему. Или не подходящую…

— Я должен был им стать. К желанию это не имело никакого отношения.