Двуединый

Ничего романтического в полете на воздушном корабле не было. Никаких проплывающих мимо облаков, качки или движущейся земли под ногами, как любили описывать в некоторых книгах. Окна на нижних палубах проделаны лишь в личных яхтах некоторых богачей, но никак не в обычном курьере. Никакой качки, свидетельствовавшей о сбоях в работе заклятий, не было и в помине. И даже завывания ветра сюда не долетали. Я просто просидел почти два часа в небольшом замкнутом пространстве, предаваясь размышлениям. А потом открылась дверь, и один из членов экипажа сообщил, что мы совершили посадку.

Я нанял карету и отправился в расположение Третьего Золотого имперского легиона, где сейчас располагалась ставка генерала Виванова. Каждый из сорока семи генералов имел оригинальное название для своей армии, включенное в реестр вооруженных сил. Такое, как «Ястребы» моей мамочки или «Золотые» Виванова. Каждая армия имела свою внутреннюю порядковую нумерацию, и третьих легионов в империи было ровно сорок семь. Слово же «имперский» в названии было обычным пережитком прежних времен, когда еще существовали полностью вольнонаемные крупные военные подразделения.

Карета остановилась перед постом, обозначавшим границу армейской территории.

— Доложите, кто вы и по какому делу собираетесь проникнуть в расположение легиона? — вопросил меня паренек лет пятнадцати, обряженный в мешковатую форму песчаного цвета. Возможно, цвет ее должен был символизировать название армии, или генерал приобрел по дешевке большую партию некачественного пустынного камуфляжа. Но вне зависимости от первопричин топчущийся в раскисшем от дождей черноземе, наряженный подобным образом солдат выглядел ужасно глупо.

— Высокородный прибыл к генералу по личному делу. Будь добр, уведомь секретаря генерала или его адъютанта. — Я не собирался сообщать всем и каждому о своем появлении.

— Никто не может проникнуть на территорию легиона, не назвав свое имя и не будучи занесен в журнал визитов, — нахмурился солдат.

Я мог понять юношу. Ему явно не приходилось особо часто сталкиваться с высокородными, и наказания сержанта за нарушение устава он боялся больше, чем всего остального вместе взятого. Но позволять ему мешать моим планам из-за подобной причины я не собирался.

— Молодой человек, если генерал захочет, то он впишет мое имя в твой журнал самолично. А вот если не захочет, как ты будешь ему это объяснять? Боюсь, его не заинтересуют ни твои оправдания, ни оправдания твоего сержанта. Так что давай, сообщи адъютанту генерала о моем прибытии, и пусть он решает вопрос, который тебя абсолютно не касается. — Я попытался изобразить грозный взгляд, чтобы придать веса моим словам.

— Ну я тогда доложу сержанту. — Слова о генерале, видимо, поколебали настойчивость солдата, но недостаточно.

— Стоять! Смирно! — рявкнул я. Злость на олуха, собирающегося поставить меня под угрозу по причине своей нерешительности, выплеснулась наружу окриком. — Ты сейчас пойдешь к адъютанту генерала и доложишь, что его хочет видеть высокородный, не желающий называть своего имени рядовому! К адъютанту, а не сержанту, капралу или рыцарю! Тебе все понятно?!

— Так точно! — Он вытянулся по стойке «смирно», а потом побежал в сторону основного лагеря, оставив пустующий пост.

Интересно, в расположение легионов моей мамочки так же легко проникнуть? Или такая обороноспособность только у Виванова? Впрочем, кого бояться, находясь в центре империи? Мы — самое могущественное государство в мире, и, чтобы сколотить союз, способный противостоять нам в войне, остальным странам придется сильно постараться. Колониальные и региональные конфликты — все боевые действия, в которых участвует наша армия.

Мальчик-часовой явился минут двадцать спустя. В сопровождении человека с нашивками лорда-рыцаря. Я грозно уставился на солдата, так как на генеральского адъютанта приведенный им плотный широкоплечий мужчина в заляпанных грязью сапогах и штанах никак не походил.

— Прошу прощения, высокородный, — обратился ко мне лорд-рыцарь. — Этот солдат отсутствовал на посту и лепетал какую-то чушь в свое оправдание. Могу я поинтересоваться, какое дело привело вас сюда?

— Личное. Я хочу видеть генерала. Адъютант или его секретарь меня тоже вполне устроят. И прошу вас, не надо передавать мои слова вашему капитану. Я и так уже потерял полчаса в ожидании.

— Никакой лишней задержки не будет, высокородный. — Офицер поклонился. Видимо, он оценил меня достаточно высоко, чтобы задерживать лишними препирательствами. — Я сам сопровожу вашу карету к штабу, чтобы избежать задержек.

Он забрался на козлы к кучеру, и мы тронулись. Грязь быстро кончилась, уступив место мощеным дорогам постоянного пункта дислокации легиона. Не прошло и десяти минут, как карета остановилась, достигнув невзрачного серого двухэтажного здания — генеральского штаба. Адъютант оказался столь же понятливым, как и оставшийся мне неизвестным лорд-рыцарь, — после упоминания моего имени сразу провел к генералу, даже не задержав в приемной. И, обойдясь без представлений, сразу покинул нас, выскользнув обратно за дверь.