Дворец сновидений

К его собственному удивлению, теперь, не то что раньше, у него не вызывали никакого страха эти их черные повязки, криво повязанные на лбах. Каких только глаз он не видел там, от них бросало в дрожь даже сейчас, при воспоминании о них, величественных и при этом угрожающих, расположенных не у человека на лице, а прямо на небесном склоне или посреди горы, а иногда погруженных в лунную грусть, поднимающуюся у них по бокам подобно водопадам из воска.

Мысль его вновь вернулась, на сей раз почти ностальгически, к тамошним открытым пространствам, бескрайним ореховым садам, в которых его соседка могла оказаться и невестой, и девственным муллой. Иногда он думал, что пройдет еще несколько лет, и на него не смогут произвести никакого впечатления ни красоты, ни ужасы этого мира, представлявшие собой, в конце концов, всего лишь бледные копии созданий мира тамошнего, которым удалось перейти разделяющую их границу.

Ад и рай, они ведь там вместе, говорил он про себя всегда, когда слышал слова «о чудо» или «о ужас».

Дверь кофейни распахнулась, и в нее вошло несколько сотрудников иностранного консульства из стоявшего напротив здания. Они, оказывается, все еще продолжают пить кофе здесь, подумал Марк-Алем. За столом акробата на какое-то мгновение воцарилось молчание. Раньше и Марк-Алем с каким-то радостным оживлением встречал приход иностранцев и разглядывал их украдкой, восхищаясь европейской одеждой, но сегодня, как ни странно, и они показались ему лишенными какой бы то ни было тайны.

Было послеобеденное время, когда в кофейне многолюднее всего. Марк-Алем узнал сотрудников «Вакыф Банка», который находился в двадцати шагах отсюда, затем вошел полицейский с перекрестка, похоже только что закончивший службу, и за ним несколько незнакомцев. Из-за стола акробата и его поклонников послышался приглушенный взрыв смеха. Почему бы им и не смеяться, подумал он, для их куриных мозгов весь мир вроде цветочной поляны.

Время от времени, словно черная туча, в памяти его всплывало воспоминание о позавчерашнем ужине у его влиятельного дяди, Визиря. Почти год они не встречались, и, увидев после возвращения с работы возле ворот дома его карету с вырезанной буквой О, он испытал привычное волнение. Но еще сильнее удивился, когда мать сказала, что Визирь прислал карету за ним и ожидает его у себя дома.

Хотя Визирь и встретил его со всей сердечностью, он показался ему усталым и мрачным. Взгляд у него был пронзительный, как от бессонницы. Речь его часто прерывалась, словно большую часть того, что нужно было сказать, он проглатывал. Тяготы власти, подумал Марк-Алем. Тот спросил его о работе, и Марк-Алем, вначале довольно неуверенно, затем все свободнее, принялся рассказывать о ней, хотя, пока он говорил, у него сложилось впечатление, что Визирь слушал его, думая о чем-то другом. Позднее Марк-Алем мысленно покраснеет, вспомнив этот момент, но тогда он думал, что делится чем-то интересным с Визирем, который, как он потом понял, не просто все это и так уже знал, но знал о Дворце Сновидений гораздо больше, чем было известно им всем, там работавшим. Он принялся не спеша, с частыми остановками, рассказывать о Табир-Сарае, и из этого разговора Марк-Алем вынес о Табире намного больше, чем за все время своей работы в нем.

Они сидели вдвоем, дело совершенно невиданное ранее, с чашками кофе перед ними, и Марк-Алем никак не мог понять, для чего тот его позвал. Визирь говорил тихо, помешивая иногда горящие угли в жаровне, присутствие которой в комнате ощущалось значительно сильнее, чем присутствие Марк-Алема. Визирь рассказывал что-то о взаимоотношениях рода Кюприлиу с Дворцом Сновидений, взаимоотношениях, которые в течение сотен лет, как племянник мог уже слышать, были крайне запутанными. Он хотел было добавить еще что-то, возможно о попытках Кюприлиу уничтожить Дворец Сновидений, о чем Марк-Алем и раньше слышал какие-то перешептывания, но, похоже, передумал и довольно долго помешивал угли, причем его рука, державшая металлическую лопатку, слегка дрожала. Это не секрет, что раньше много лет Табир-Сарай находился под влиянием банков и торговцев бронзой, проговорил он, но в последнее время снова сблизился со сторонниками Шейх-уль-Ислама. Ты скажешь, какое это имеет значение? Имеет, и даже очень большое. Не зря в последнее время поговаривают, что у кого в руках Дворец Сновидений, у того ключи к управлению государством.