Двор Ураганов

Я подняла голову и встретилась со своим отражением в маленьком зеркале. Мои глаза напоминали два серых озера, их поверхность бурлила в ритме волн, бьющихся о корпус корабля, и в ритме страха, наполнившего сердце. Воздушное облако свадебного платья показалось таким же хрупким, как те одуванчики, которые мы с дорогим Бастьяном сдували, забавляясь, чтобы понаблюдать за полетом их белых пушинок. Одноглазый демон Гиацинт верно заметил: достаточно порыва ветра, чтобы меня разрушить. Талисман против дурного глаза в ложбинке декольте, возможно, эффективен против монстров снаружи, но бесполезен против волнений и тревог, осаждавших меня изнутри.

Я сделала глубокий вздох, заставляя пульс успокоиться. Убрала камею, взяла кинжал, чтобы прикрепить его к подвязке для чулок под складками юбки. На чем я остановилась? Ах да, если не удастся убедить Бедного Фебюса… Что ж, тогда придется вонзить клинок ему в горло. Откажется заключать союз со мной, то с Королем Тьмы его тем более не будет. Клянусь, я помешаю пирату, даже если это будет последнее, что успею сделать, перед тем как испустить дух.

В отражении зеркала на меня смотрело серое замерзшее озеро, поверхность которого вновь обрела спокойствие и неподвижность.

Послышался стук в дверь.

Клеант? Нет, кодовый стук, о котором мы договорились, был иным: камердинер стучал три раза.

– Войдите, – пригласила я, опасаясь увидеть Прюданс.

Но это была Поппи. Англичанка появилась на пороге в джинсовом платье по фигуре, волосы она убрала в высокий шиньон, в который воткнула цветок плюмерии.

– Вау! Ты великолепна в этом платье, darling! Очень стильно. Мне кажется, я узнала модель от Розье, звездного парижского кутюрье, или я ошибаюсь?

– Может быть, – я пожала плечами. – Шлейф длинноват. Я не слежу за тенденциями в моде.

– И за тенденциями в прическах тоже, – поддразнила Поппи. – Тебе нужна помощь в свадебной прическе.

– В самом деле, не отказалась бы, – засмеялась я, рассматривая в зеркале копну седых волос, спутанных из-за стремительного бега по улочкам Фор-Руаяль.

Англичанка закрыла дверь и поставила маленькую шкатулку из инкрустированного дерева на край секретера.

– Для тебя. Свадебный подарок.

– Что это?

Подруга открыла крышку шкатулки, откуда немедленно полились нотки, выстраиваясь в горько-сладкую мелодию, успокаивающую и меланхоличную одновременно. Крошечная фарфоровая фея с крылышками стрекозы с золотистыми прожилками, приводимая в движение невидимым механизмом, кружилась вокруг себя.

– Одна из моих самых дорогих вещей, – призналась Поппи. – Музыкальная шкатулка, которую храню со времен нежного детства. Она играет старинную английскую колыбельную «Лаванды цвет», где поется о забытой любви. Мама открывала эту шкатулку, когда мне не удавалось уснуть из-за воспаления бронхов. Я тихонько подпевала, и кашель утихал.

Как когда-то в детстве, Поппи тихонько запела, нотки мелодии цепочкой потянулись друг за другом:

Зелень лаванды, дилли, дилли, синие цветы,
Я буду королем, дилли, дилли, а королевой ты,
Кто сказал тебе, дилли, дилли, кто сказал тебе?
Сердце мое шепнуло, дилли, дилли, шепнуло мне.

Я не верила своим ушам: хриплый голос англичанки превратился в сладкий мед или в расплавленное золото. Посреди бескрайнего черного океана, где назревала буря, это бы лучик солнца в тускло освещенной каюте.

– Твой голос… – прошептала я. – Он преобразился!

Улыбка тронула ярко-красные губы девушки.

– С тех пор как я стала оруженосцем. Я разговариваю прежним, охрипшим от туберкулеза голосом, но все меняется, как только начинаю петь. В детстве я представляла, как король из колыбельной превращался в прекрасного принца и приезжал за мной, чтобы увезти далеко за пределы сырого замка Каслклифф. В моей жизни появился Король Тьмы и позволил выпить его «Глоток». Новый голос – мой темный дар, который королевская кровь проявила во мне. В остальном я перестала верить в прекрасных принцев. Поведение Заша по отношению к Рафаэлю лишило меня последних иллюзий.

Мелодия шкатулки стихла. Крошечная фея перестала кружиться. Поппи осторожно закрыла крышку.

– Мне больше не нужна колыбельная, чтобы уснуть. Но, услышав о твоих проблемах со сном, я подумала, что шкатулка тебе нужнее. Я спрятала внутрь оставшиеся шарики дурмана. Не злоупотребляй ими.

Она открыла потайной ящичек, где аккуратно лежало две дюжины белых шариков.

– Спасибо, Поппи, – прошептала я с тяжелым сердцем, понимая, что сегодняшний вечер – последний для нас.