Двор Крыльев и Гибели

Его довольный смех эхом пронесся по библиотеке, разбавляя перелистывание страниц и скрип пишущих ручек жриц, которые повсюду работали.

Как ты можешь рассеиваться внутри Дома? Я думала, что здесь есть охраняющие заклинания.

Видимо, в библиотеке действуют свои правила.

Я фыркнула.

Два часа работы, пообещал он мне, разворачиваясь к столу и расправляя крылья — настоящий щит от моего взгляда. И его взгляда на меня. И тогда мы поиграем.

Я показала ему грубый жест.

Я видел это.

Я сделала это снова, и его смех достиг меня, когда я снова повернулась к книгам, сложенными передо мной, и начала читать.

Мы нашли огромное количество информации о стене и ее создании. Когда через два часа мы сравнивали наши записи, то многие из текстов противоречили друг другу, и все они утверждали об абсолютной власти этого предмета. Но также тут были и детали, о которых не знал даже Рис.

Когда возводили стену и подписывали Договор, он лечился в хижине в горах. Появившиеся детали были в лучшем случае смутными, но различные тексты, которые Клото откопала среди информации о формировании и законах стены сошлись в одном: она не была сделана прочной.

Нет, сначала стена была временным решением — чтобы разделить людей и фейри, пока не будет установлен достаточно долгий мир, чтобы потом собраться вновь. И решить, как им следует жить — как одному народу.

Но стена все еще есть. Люди стали старыми и умерли, и их дети забыли об обещаниях их родителей, их дедушек и бабушек, их предков. И Высшие Фэ, которые выжили… это был новый мир, без рабов. Низшие фейри заняли их место, бесплатно выполняя работу; границы территорий изменились, чтобы разместить оставшихся без жилья. Такие великие перемены в мире в те первые столетия, так много работы, чтобы пережить ту войну, исцелиться, и эта стена… стена осталась навсегда. Стена стала легендой.

— Даже если все семь дворов начнут сотрудничать, — сказала я, когда мы отщипывали виноградинки из серебряной чаши в тихой гостиной Дома Ветра, покинув темную библиотеку в поисках солнца, — даже если к нам присоединится Кейр и Двор Кошмаров… Будет ли у нас шанс выиграть в этой войне?

Рис откинулся в кресле, стоящем перед окном во всю стену. За его пределами сверкал Веларис — безмятежный и прекрасный, даже несмотря на шрамы, оставшиеся после нападения.

— Если наши армии столкнуться, то возможность победы невелика.

Прямые, честные слова.

Я заерзала на своем точно таком же стуле, стоящем по другую сторону низкого столика между нами.

— Мог бы ты… Если ты и Король Хайберна сойдетесь лицом к лицу…

— Смогу ли я выиграть? — Рис поднял бровь и посмотрел на город. — Я не знаю. Он слишком умен и скрывает, каков предел его сил. Но в тот день в Хайберне ему пришлось прибегнуть к хитростям и угрозам. У него есть веками накапливаемые знания и подготовка. Если мы с ним сразимся… Сомневаюсь, что он позволит этому произойти. У него будут куда лучшие шансы на победу, если он подавит нас числом, измотав нас. Если мы сразимся один на один, даже если он примет мой брошенный ему вызов… урон будет катастрофическим. И это если он не будет использовать Котел.

Мое сердце сжалось. Рис продолжил:

— Я готов взять на себя всю тяжесть этого, если это будет означать, что другие, по крайней мере, примут нашу сторону в этой борьбе.

Я стиснула подлокотник стула.

— Тебе не следует это делать.

— Это может быть единственным нашим шансом.

— Я даже не рассматриваю такой варИанф.

Он моргнул.

— Прифиан может нуждаться во мне как в варИанфе.

Потому что с его силой… Он бросит вызов королю и всей его армии.

— Я нуждаюсь в тебе. Как варИанф. В моем будущем.

Тишина. И даже когда солнце согрело мои ноги, ужасный холод охватил меня.

Его горло дернулось.

— Если это означает дать тебе будущее, тогда я сделаю…

— Ты не сделаешь таких вещей, — выдохнула я сквозь сжатые зубы, наклоняясь в своем кресле.

Рис лишь наблюдал за мной с мрачными глазами.

— Как ты можешь просить меня не отдавать все, что у меня есть, чтобы убедиться, что ты, что моя семья и мои люди, выживут?

— Ты отдал достаточно.

— Не достаточно. Пока еще нет.

Было трудно дышать, видя прошлое, горящее в его глазах.

— Почему? Откуда это исходит, Рис?

На этот раз он не ответил.

И было что-то достаточно хрупкое в выражении его лица, какая-то незаживающая рана мерцала там, что я вздохнула, потерла лицо, и потом сказала:

— Просто — работай со мной. Со всеми нами. Вместе. Это не только твое бремя.

Он оторвал еще одну виноградинку со стебля и прожевал ее. Его губы слегка расплылись в улыбке.

— Тогда что ты предлагаешь?

Я все еще видела эту уязвимость в его глазах, все еще ощущала ее по связи между нами, но я наклонила голову. Я перебрала в голове все, что знаю, все, что случилось. Сосредоточилась на книгах, которые прочитала в библиотеке. Библиотеке, которая содержит —