Двойной фантом

«Оши, я на месте! Все готово!»

«Принято!» — раздалось в ответ.

И уже в следующий миг в глубине ложи, в точке, напрямую из зала заведомо не просматривавшейся (а техника кривого зрения в театре была блокирована в принципе — должно быть, чтобы никто из публики не мог заглянуть за кулисы), материализовались трое: я, Кирилл и Воронцова.

Завидя нас, Златка без слов бросилась на шею Милане, чем молодую графиню, кажется, несколько удивила, затем крепко обняла меня.

«Чудесно выглядишь! — мысленно шепнул я ей — вслух мы условились не произносить ни слова — все только через Оши. — Платье — вообще отпад!»

«Знал бы ты, как я тоскую по черному федоровскому мундиру и тем своим кривым косичкам!» — выдала мне на это болгарка.

«Если у нас все выгорит — может, еще и наденешь его, — заметил я. — Не федоровский, так дмитриевский, голубой…» — тут я вдруг почему-то вспомнил, как спросил Златку пару дней назад, когда все происходящее только затевалось:

— А тебе точно не опасно возвращаться в Россию?

— Нет, — мотнула тогда головой царевна. — Вот Иванке Ивановой — было бы смертельно опасно. А Златославе Борисовой-Саксен-Кобург-Готской — ничуть. Романов с меня пылинки сдувать станет!

Так что есть все-таки и свои плюсы в роскошном платье и модельной прическе царевишны!

Кстати, узнав о том, что внучка Симеона VI прибыла в Петрополис и намерена почтить своим вниманием спектакль Мариинского театра, Светлейший князь тут же предложил ей свое общество — которое своенравная царевна привередливо отвергла. Правда, Романова такой ответ вряд ли сильно огорчил — самому ему компания зарубежной гостьи в ложе, похоже, на дух не сдалась. Но приличия есть приличия: один вызвался, другая отказалась — все довольны…

«Может быть — хотя уже вряд ли, — с грустинкой в голосе ответила мне между тем Златка — насчет шанса снова надеть любимый мундир. — Инкогнито мне теперь всяко не сохранить…»

«Прошу простить, что вмешиваюсь, — встрял тут „Заикин“, — но мне нужно поспешить за остальными».

«Ну так поспеши», — пожал плечами я.

«Как только дашь мне маны — так и сразу!»

Ах, ну да, у меня же в сегодняшней операции снова важная и ответственная роль «бурдюка»!..

Вздохнув, я слил Кириллу двести с гаком мерлинов, и тот исчез, чтобы через несколько секунд вернуться назад — теперь об руку с Инной и Юлькой.

Златка с моей мелкой сразу же с любопытством уставились друг на друга — раньше они не встречались.

«Рада лично с вами познакомиться, Ваше Высочество!» — выдала затем моя сестренка, сделав нечто наподобие неуклюжего книксена. Даже и не знаю, что это ее вдруг потянуло на подобную церемонность — не иначе, магия высокого титула болгарки пленила.

«Взаимно, княжна», — одарила девочку теплой улыбкой царевна.

«Прошу прощения, но я не княжна», — пробормотала Юлька — с какой-то вот прям горечью.

«Как это? — удивилась Златка. — Разве вы не родная сестра молодого князя Огинского-Зотова? — кивнула она на меня. — Мне сказали так».

«Сестра, сестра, — поспешил я влезть в их разговор. — Но, увы, официально это нигде не зафиксировано».

«После победы зафиксируете! — снова бесцеремонно подключился к нашей светской беседе Кирилл. Он заметно нервничал — как, впрочем, наверное, и все мы, просто проявлялось это у каждого по-своему. — Ману гони!»

Я безропотно расстался еще с парой сотен мерлинов.

«Заикин» из ложи пропал и через четверть минуты доложил:

«Все, мы с молодым князем Гагариным внизу! Ждем Светлану!»

«Чувствую своего голема, — в свою очередь подала голос Змаевич. — Готова работать!»

«Светлана, Мастер твой!» — бросила Каратовой Воронцова.

Я хотел было попросить Оши показать мне Светку, но решил лишний раз фамильяра не дергать — у нее и без того сейчас было полно забот — и, прикрывшись маскировкой, осторожно выглянул из ложи в зал. Интересовало меня, разумеется, не происходящее на сцене — там, кстати, уже выводил нараспев что-то довольно-таки заунывное хор — смотрел я в партер, где должна была сейчас находиться Каратова — единственная из нас, официально купившая в театральной кассе билет.

Светку я увидел почти сразу — она сидела во втором ряду, к слову, полупустом. Прямо перед ней, в ряду первом, расположился старикашка Шпильман. Аккурат на моих глазах седая голова Мастера големов вдруг свесилась на грудь — я даже испугался, не упадет ли тот, часом, с кресла, но обошлось. Со стороны теперь, должно быть, казалось, что пожилого зрителя невзначай одолела дрема — от духоты или, может, от тягучих песнопений со сцены. Подумаешь, бывает: возраст и все такое — лишь бы не захрапел, мешая соседям!

Но подобный конфуз Михею Самуиловичу, разумеется, не грозил: магический сон тих и деликатен.

«Сделано!» — доложила между тем Каратова.

«Голем под контролем!» — вторила ей Змаевич.

«Молодцы! — похвалила соратниц Воронцова. — Светлана, теперь идите к Кириллу с Даниилом!»

Никто молодую графиню, вообще-то в распорядительницы действа не назначал, да и каждый из нас сам отлично знал и понимал свой маневр, но привычка командовать была в Милане неистребима. Ну да ладно, лишь бы на пользу делу!