Двойник дочери

- Он встал час назад, - раздраженно ответила она, но внезапно поняла, что следует изменить тон, улыбнулась и добавила: - В чем дело, детка? Он снова опоздал на завтрак?

- Нет, - ответила Мьюриель. - Он попросил добавки. Я сделала ему яичницу и... я хотела сказать ему, что она стынет.

На какую-то долю секунды на лице Нэнси Джилман опять мелькнуло раздражение, потом она приподнялась на локте, положила вторую подушку себе под голову и с улыбкой обратилась в девушке:

- Ты так внимательна. - Она помолчала какое-то время, а потом добавила: - К своему отцу, моя дорогая.

Миссис Джилман продолжала загадочно улыбаться. Потом она опустила голову назад на подушку и закрыла глаза.

Пожалуй, единственным местом, куда отец мог еще отправиться, был чердак.

Мьюриель серьезно забеспокоилась. Последнее время отец ходил расстроенным. Только два дня назад он сказал ей очень странную вещь: "Мьюриель, если тебе вдруг придется столкнуться с какими-то непредвиденными обстоятельствами, связанными с моими делами, помни, что я не хочу обращаться в полицию. Ты поняла? Полиция не должна вмешиваться в мои дела".

Мьюриель тогда удивленно посмотрела на него и решила выяснить, что он имел в виду, однако, отец попытался уйти от темы и отвечал уклончиво. Он хотел донести до нее только одно: чтобы она ни в коем случае не обращалась в полицию. Дочь это четко уяснила.

У Мьюриель в голове промелькнула сумасшедшая мысль о возможном самоубийстве отца, она представила тело, висящее на веревке, прикрепленной к балке у потолка, и бросилась наверх.

Как и все подобные места, огромный чердак в доме Джилманов был заполнен старыми коробками, чемоданами, развалившимися стульями, сломанной мебелью. Чувствовался запах некрашеного дерева. Поднимаясь на чердак старого дома человек всегда ощущает особую атмосферу спокойствия и уединенности. На нижних этажах бурлит жизнь, темп которой постоянно увеличивается с развитием цивилизации, однако, на чердаке, отделенном от остальной части дома и заполненном предметами давно ушедших дней, все тихо, никто никуда не торопится, пытаясь шагать в ногу с современностью. Время здесь, похоже, останавливается.

Атмосфера чердака успокоила Мьюриель. Она заглянула во все уголки, чтобы удостовериться, что там никого нет. Спускаясь по лестнице, она уже не рисовала в уме жуткие картины.

Внизу лестницы ее ждала сводная сестра, Гламис Барлоу, кипевшая от негодования.

Гламис предпочитала спать в чуть ли не абсолютно прозрачных одеждах, облегающих фигуру. Волосы цвета меда обрамляли горящие гневом голубые глаза.

- Что ты там бродишь среди ночи? - проворчала Гламис.

- Прости, Гламис, - извинилась Мьюриель. - Я... я искала...

- Что? - потребовала ответа Гламис, когда Мьюриель замолчала.

- Мне требовалось туда подняться. Я старалась двигаться тихо.

- Мне показалось, что там бесится табун лошадей, - сказала Гламис. Ты ходила прямо над моей комнатой.

- Извини.

Внезапно Гламис рассмеялась.

- Прости, Мьюриель. Я ужасно ворчлива так рано утром. Кофе готов?

Мьюриель кивнула.

- Я не чувствую себя человеком, пока не выпью кофе. Сейчас спущусь, и налью себе чашечку, а потом пойду дальше спать. Ты закончила свои дела на чердаке?

- Да, - кивнула Мьюриель. - Не беспокойся, Гламис. Если хочешь, я принесу тебе чашку сюда. Черный?

- Да.

- Прости, что я тебя разбудила, - еще раз извинилась Мьюриель. - Я готовила завтрак папе.

- На чердаке? - рассмеялась Гламис.

Мьюриель похлопала ее по плечу.

- Возвращайся в постель, Гламис. Я сейчас принесу кофе. Я не хотела будить тебя.

- Да все в порядке. Однако, у нас ночует Хартли Эллиотт, а ему нужно выспаться.

- Правда? - воскликнула Мьюриель.

- Да. Он в розовой комнате. Мы вернулись уже утром, да еще посидели немного на крыльце. Когда Хартли стал заводить машину, оказалось, что он забыл выключить зажигание, и сел аккумулятор. Так что я предложила ему остаться у нас ночевать.

- А твоя мать знает? - поинтересовалась Мьюриель.

- Конечно, нет, она спала. Ты что, предполагала, что я разбужу мать, чтобы сообщить ей, что я пригласила кого-то у нас переночевать? Мне двадцать лет, а если тебя беспокоят вопросы приличия... - Внезапно Гламис замолчала и в уголках ее рта появилась улыбка. - Я - просто свинья по утрам, не так ли? - усмехнулась она.

Мьюриель снова похлопала ее по плечу.

- Я принесу тебе кофе, Гламис. Иди в кровать, а то замерзнешь, ты ведь практически голая.

- Да? - переспросила Гламис, проводя руками по прозрачной одежде.

Она расхохоталась, а потом босыми ногами бесшумно пошла по покрытому ковром коридору.

Мьюриель спустилась на первый этаж, уверенная, что по какой-то причине ее отец мгновенно сорвался к себе в контору, не успев попрощаться. Возможно, вспомнил что-то, что забыл сделать. Не исключено, что на утро была назначена встреча, о которой он совершенно забыл.