Читаем ДВИЖЕНИЕ ВВЕРХ полностью

 Тем не менее ЦСКА чуть не совершил спортивный подвиг. Опережая соперника к перерыву в первой встрече на 17 очков, мы были нацелены на победу. Но затем Гомельский начал беречь игроков, что в соперничестве с набравшим ход «Спартаком» было явно недопустимым. На последних секундах встречи я опять бросал издалека, однако не все коту масленица — на этот раз я не попал в цель, и мы проиграли 77:78. В феерическом противостоянии ленинградский «Спартак» стал чемпионом СССР. Повторить этот успех он больше никогда не сумел.

 Однако и преуменьшать значение подвига спартаковцев не стоит. Успешное на протяжении ряда лет противостояние ленинградского «Спартака» московскому ЦСКА имело важный подтекст, для ленинградцев в особенности, но и для всей страны в целом. Я уже говорил о специфическом отношении к армейскому клубу в СССР. В Ленинграде неприязнь к ЦСКА имела дополнительный подтекст.

 «Вторая столица», «культурная столица», «колыбель трех революций», «великий город с провинциальной судьбой» — все эти эпитеты и штампы выражали одно — неудовлетворенность ленинградцев той ролью, которую стала играть некогда одна из самых великолепных европейских столиц в послереволюционной истории, ностальгию по былому величию.

 Особый колорит имели взаимоотношения с Москвой. Историческая конкуренция двух российских столиц после того, как первопрестольная безоговорочно укрепилась в качестве главного города страны, стала порой перерастать в самую настоящую неприязнь. Москвичи относились к Ленинграду со снисходительной симпатией как к городу с уникальным архитектурным ансамблем, богатому художественными и артистическими талантами, но категорически неспособному произвести что-то по-настоящему стоящее в экономике, политике, а также и в спорте. Все лучшее для них по определению было сосредоточено в Москве, особенно в том, что касается деловой активности, что требует принятия действительно значимых решений.

 Ленинградцы с позиции более слабой и незаслуженно, по их мнению, ущемленной стороны, тихо ненавидели Москву, считали ее «большой деревней», наполненной жлобами, хамами и всяческим сбродом, не имеющим и отдаленного представления о подлинной культуре и подлинных жизненных ценностях. Они беззаветно любили свой прекрасный город и дорожили малой родиной, наверное, более, чем кто-либо в Союзе.

 В какой-то мере правы были обе стороны. «Деловая жизнь» в Москве, потребительски-прагматичное отношение к людям вызывали у меня неприязнь не меньше, чем у коренных ленинградцев. В то же время, при всех откровенных недостатках Москвы, раздолбайства, безалаберности и высокомерного непрофессионализма было, по моим впечатлениям, хоть отбавляй именно в Ленинграде.

 Бегство за длинным рублем и за славой в Москву, не так уж редко происходившее в среде политиков, артистов, спортсменов, воспринималось в городе на Неве особенно болезненно. Наоборот, примеры верности родному городу, также весьма распространенные, воспевались народным сознанием и с особым удовольствием ставились в пику ненавистной Москве.

 Справедливости ради скажу, что сохранять верность малой родине и пренебрегать Москвой гораздо проще, когда малая родина — не что-нибудь, а вторая, а в каких-то аспектах и первая столица страны со всеми связанными с этим атрибутами, а не Киров, Братск или поселок Шегарка Томской области.

 В спорте противостояние Ленинграда и Москвы имело некоторый идеологический подтекст, но редко выливалось в настоящую конкуренцию — перевес столицы был здесь слишком очевидным. В наиболее популярных видах — футболе и хоккее — ленинградские «Зенит» и СКА, хотя и пользовались всеобщей любовью и поддержкой, в основном прочно застряли в середине или в конце турнирных таблиц в своих национальных чемпионатах. Показательно, что на всесоюзных соревнованиях, предполагавших командный зачет, в первую очередь на спартакиадах народов СССР, Ленинград традиционно рассматривал в качестве главного конкурента не Москву, а Белоруссию.

 Что касается переманивания игроков, то в целом, думаю, у ленинградских команд был определенный политический иммунитет от слишком откровенных посягательств на свои составы со стороны москвичей. Допускать, чтобы команды города трех революций, носящего имя вождя мирового пролетариата, влачили совсем уж жалкое существование, было политически неправильно.

 В один год, когда «Зенит» вылетел из высшей футбольной лиги, он был особым административным решением сохранен в ней за счет дополнительного расширения состава участников. Хоккейный СКА, имевший, как всякий армейский коллектив, дополнительные возможности в комплектовании и пользовавшийся поддержкой городских властей, в первой половине 70-х сумел сформировать неплохой коллектив и даже завоевал бронзовые медали национального чемпионата.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии