ДВИЖЕНИЕ ВВЕРХ

 Сергей Павлович Павлов уже тогда был легендарной личностью. Выдвиженец Н. Хрущева, с 1959-го по 1968-й он возглавлял Центральный комитет ВЛКСМ. При нем был проведен Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве, открылись многие молодежные журналы. В 1968-м накануне Олимпиады в Мехико он занял пост председателя Государственного комитета по физической культуре и спорту.

 Этому предшествовало расцененное как провал выступление советской сборной на зимней Олимпиаде в Гренобле, где мы впервые за время участия в белых олимпиадах, т. е. с 1956 года, уступили первое место в командном зачете норвежцам, завоевав лишь пять золотых медалей (четырьмя годами ранее в Инсбруке было 11). Предыдущая летняя Олимпиада в Токио также сложилась для СССР неудачно (30 золотых наград и второе место в командном зачете после США).

 Ситуацию в Мехико новый спортивный руководитель исправить, конечно, не успел, и результат был практически аналогичным предыдущему (29 золотых медалей и вновь второе место), однако уже в следующем олимпийском цикле произошел прорыв. На четырех последующих олимпиадах (летних и зимних) 1972-го и 1976-го СССР уверенно побеждал. Причем в медальном зачете результаты были феноменальными — в Мюнхене и Монреале 50 и 49 золотых наград, в Инсбруке в 1976-м — 13!

 Это была золотая эра советского спорта, и результаты, показанные нашими спортсменами на тех олимпиадах, вряд ли уже будут превзойдены. Главное, что эти успехи основывались на великолепной базе массового, детского, любительского спорта, а также на существенно улучшенном — насколько это было возможным в условиях совка, — менеджменте в спорте на всех уровнях его организации.

 В значительной степени этими достижениями страна была обязана именно Павлову. Не приукрашивая Сергея Павловича, который был плотью от плоти советской партийной номенклатуры, нельзя не признать и его исключительных деловых и незаурядных человеческих качеств. Достаточно сказать, что Павлов был, наверное, единственным руководителем в отечественном спорте, который знал всех спортсменов из сборных страны по имени. Более того, он действительно ценил и уважал спортсменов, берег и по-своему любил их. Не раз и не два он брал на себя чужие грехи, сохраняя для большого спорта «залетевших» или понизивших результаты атлетов, рискуя подчас своей номенклатурной репутацией.

 Московская Олимпиада была детищем Павлова. Именно ему принадлежала инициатива олимпийской заявки, именно благодаря его активности и связям в МОК эта заявка со второй попытки была удовлетворена, причем отодвинула американский Лос-Анджелес. Не приходилось сомневаться в том, что Павлов в высшей степени заинтересован в оптимальном состоянии советских сборных по всем видам спорта, а в таком престижном виде олимпийской программы, как баскетбол, — и подавно.

 Забегая вперед, скажу, что, несмотря на бойкот Москвы и провал в отдельных видах спорта, Олимпиада-80 стала кульминацией карьеры С. П. Павлова в качестве спортивного функционера. Хозяева Игр установили абсолютный рекорд — 80 золотых наград!

 Москва-80 стала одновременно и его лебединой песней. Страна отблагодарила своего героя так, как она умеет это делать: после смерти Брежнева, в 1983-м, Павлов был снят с работы и доживал свой чиновничий век на посольских должностях в Монголии и Бирме.

 Административный ресурс

 Впрочем, до этого было еще далеко, а на момент описываемых событий Павлов был фактически всемогущ. При этом у него была репутация справедливого и в целом профессионального руководителя.

 Поблагодарив за предоставленную возможность встретиться, я объявил министру о своем решении закончить выступать за ЦСКА и сборную и попросил его дать мне, по возможности, уехать за границу поиграть по контракту. Для ответственного руководителя, как мне показалось, эта новость оказалась полной неожиданностью. Он сказал, что был уверен, что я доиграю до московской Олимпиады.

 «Я могу доиграть до Олимпиады, — ответил я. — Но я не могу играть, сидя на скамейке». Моя позиция представлялась мне вполне логичной — если я соответствую уровню сборной страны и представляю для нее интерес, я должен иметь достаточно игрового времени. Если не соответствую и не представляю — отпустите меня, я найду, чем заняться. Использовать меня в роли дядьки, подбадривающего на банке игроков: «Давайте, сынки, потерпите, вот я когда-то в 69-м.», — мне казалось глупым и контрпродуктивным. Мое место в сборной мог занять молодой талантливый игрок.

 Узнав о ситуации в команде, Павлов сказал: «Я подумаю».

 Вероятно, плодом его размышлений стала беседа с Александром Яковлевичем, от которого вскоре последовало предложение стать его помощником в сборной в качестве играющего тренера. Затем ситуация постепенно стабилизировалась в докризисном состоянии. Я снова стал получать игровое время, остался лидером как в сборной СССР, так и в ЦСКА, в составе которого я в 1979-м в десятый раз стал чемпионом Союза.