перед всеми этими людьми. Его женщина. На виду у всех. Он не знал, стоит ли
беспокоиться о ее безопасности потому, что она могла утонуть, или же потому, что он
собирался ее придушить.
Когда она вынырнула, он прокричал:
— ЛИЛЛИ! БЫСТРО НЕСИ СВОЮ ЗАДНИЦУ НА БЕРЕГ!
138
Она рассмеялась, показывая ему средний палец, и вновь нырнула. На этот раз она
оставалась под водой в течение мучительно долгого количества времени и оказалась на
более далеком расстояние, чем ранее, когда вынырнула на поверхность. Затем она вновь
погрузилась под воду, и, когда она вынырнула на этот раз, то была еще дальше от берега.
Теперь она находилась в опасном месте для ныряльщиков, это грозило утоплением,
если она была настолько обдолбана, насколько он подозревал.
Он собирался пойти и вытащить ее на берег. Бл*дь.
Исаак умел плавать, но он не собирался ставить себя в уязвимое положение.
Раздеться до нижнего белья на людях, даже в толпе купающихся голышом, остаться
безоружным и едва одетым? Он не станет делать этого.
Бл*дь, бл*дь, бл*дь.
Пару мгновений Исаак боролся со своим затруднительным положением, когда к
нему подошел Дункан и стал рядом с ним.
— Я пойду и вытащу ее на берег, мужик.
НЕТ. Другой мужчина не будет вытаскивать его обнаженную женщину на берег. Он
скинул свои ботинки.
— Я сам. Просто... принеси наше одеяло. Дункан кивнул и направился обратно к их
бревну у костра.
Теперь, когда он решился на это безумие, Исаак быстро скинул одежду, оставшись
только в боксерах, затем направился прямо — в чертовски ледяную, к слову, — воду и
нырнул. Он делал размашистые сильные гребки руками. Лилли не двигалась, она просто
держалась на поверхности, двигая руками. Исаак принял это за плохой знак и приложил
чуть больше усилий.
Она заплыла дальше, чем он предполагал. Когда он доплыл до нее, она тяжело
дышала и выглядела очень утомленной, но она все еще держалась на поверхности. Когда
он обернул свои руки вокруг нее, Исаак ощутил странную смесь эмоций: гнев, страх,
любовь, облегчение. Он позволил любви и облегчению завладеть его чувствами.
— Эй, Спорти. Что ты тут делаешь?
— Тут глубоко, — задохнулась она, отвечая невпопад, с вымученной улыбкой на
губах. — Вода холодная.
— Понял. Хочешь на берег? — она лишь кивнула, и он притянул ее ближе к себе и
поплыл обратно к берегу. Она совершенно не сопротивлялась, и Исаак был рад этому,
потому как мог полностью сконцентрироваться на их возвращении, на берег. Когда он
достиг вод, где они могли уверенно стоять на ногах, она не смогла сделать этого. Она
просто потеряла сознание. Бл*дь. Слава Господу, он мог чувствовать, как ее грудь
двигается под его рукой, поэтому он знал, что она дышит. Он взял ее обнаженное тело на
руки и направился к берегу.
Дункан и Минди ждали их обоих. Минди развернула широко одеяло, ожидая, чтобы
завернуть в него Лилли. Когда она увидела, что Исаак несет ее, она чуть изменила
положение одеяла, чтобы она могла укрыть Лилли. Дункан держал их одежду.
— Она в порядке?
Исаак издал стон.
— Не знаю. Собираюсь отнести ее в автофургон.
— Постой, Исаак, — Минди положила ладонь на его руку. — Она ледяная. Посиди у
костра несколько минут, чтобы она согрелась. И ты тоже.
Он кивнул и присел туда, где они начали эту ночь. Сжимая Лилли в своих объятиях,
он осмотрел ее. Она все еще дышала, поэтому не было похоже, что она утонула. У нее был
нормальный пульс, если даже не сказать учащенный. Но даже в свете костра он мог
видеть, что она была ужасно бледной. Он прижал губы к ее лбу; он был очень холодным.
Завернул ее сильнее в одеяло. Он и сам сильно дрожал, но ему было на это наплевать.
— Лилли, детка. Давай же, приходи в себя. Что не так?
139
Он не понимал, какого долбанного хрена произошло. Она пошла в туалет, а затем
она уже плавала, обдолбанная и обнаженная, в темноте, в середине озера? И она уплыла
еще дальше, когда он стал звать ее. Она пыталась уплыть, сбежать от него. Он не понимал
этого.
Он не имел понятия, сколько они здесь сидели. По большей части, оживленный
вечер вокруг костра проходил вокруг них. Кто-то (Исаак не заметил, кто именно)
набросил грубое шерстяное одеяло на него. Дункан отнес их одежду к ним в жилой
автофургон. Таким образом, они остались наедине.
Когда она очнулась, или пришла в себя, или что там она сделала, она сделала это так
яростно, как иногда просыпалась по ночам от кошмаров. Исаак получил жесткий удар по
щеке, прежде чем смог покрепче прижать ее к себе. Он прижал ее ближе к себе, стискивая
ее руки, пока она бы не успокоилась. Когда, наконец, она успокоилась, он отстранился,
чтобы мог рассмотреть ее.
— Эй, Флиппер. Ты со мной? (