Движение к цели

— Что-то вы больно горячитесь, Андрей Михайлович, — хмурюсь я.

— Тебе что-то неясно? У нас сегодня второй секретарь райкома будет.

— Блин, смотрины что ли?

— Не наглей, Брагин, — резко отвечает он и буравит меня взглядом. — И… да, можно сказать, смотрины. Для меня это важно. Так что, если что-то пойдёт не так, я тебя лично удавлю. Понял? Я здесь в вашем болоте всю жизнь куковать не намерен. Поэтому постарайся как следует и Родина тебя не забудет. И вот ещё, что… каждый крутой взлёт чреват ещё более крутым падением. Тебе хватает извилин, чтобы оценить мою мысль?

— Нормальный ты мужик, Андрей Михайлович, — говорю я протягивая ему руку.

От моей наглости он даже в ступор впадает и автоматически её пожимает.

— Хоть и говнистый маленько. Осторожно, у меня рука травмирована.

— Ах ты наглец! — шипит он.

— Да ладно, я же дружбу предлагаю, жизнь-то она длинная и мы, вроде в самом её начале пока ещё. У нас разница-то лет десять, не больше. Я тебе не как замдиректора говорю, а как нормальному мужику и старшему товарищу. Ладно, проведу я собрание. Так и быть. Как зовут секретаря?

— Валентина Романовна Куренкова, — отвечает он, пристально глядя мне в глаза.

Видать, что-то в моём взгляде предостерегает его от обычного менторского словоблудия.

— Всё хорошо будет, товарищ Крикунов. Отрекомендуем вас госпоже Куренковой в лучшем виде.

Знаю я её. Половину города скупит, королева коммерческой недвижимости. У неё батя в «конторе» служит. И служить будет. Та ещё мразь…

— Можно мне позвонить из учительской? — спрашиваю я. — Раз уж я ради вас остаюсь.

— Ну позвони, — говорит он, не понимая, как себя вести со мной. — И только не надо делать вид, что ты мне одолжение делаешь.

— Да, Андрей, делаю. И немаленькое, — твёрдо говорю я и тут же добавляю. — Я тогда скажу, что вы разрешили, ладно?

В учительской никого, только физрук. С того раза, когда он выдернул меня из-под «Колхиды», мы с ним ещё не пересекались. У меня же освобождение от физры после сотряса. Но, наверное, надо начинать ходить, а то вдруг не аттестует.

— Глеб Алексеевич, здравствуйте, — говорю я. — Мне Крикунов разрешил телефоном воспользоваться.

— Ну воспользуйся, — говорит он, внимательно меня рассматривая.

Я набираю номер Артюшкина и… бинго! Он отвечает:

— Капитан Артюшкин.

— Здравствуйте, Анатолий Семёнович. Это Брагин.

— Неужели? А я уж думал, всё, пропал ты. Был человек и нет.

— Я вам всё утро названиваю сегодня.

— Да неужели? — хмыкает он. — Ну, и чего же ты хочешь?

— Поговорить хочу, — отвечаю я. — Дело срочное и важное, но у меня тут собрание комсомольское. Так что приду к вам часа в три. Вы уж будьте на месте, пожалуйста.

— Слушаюсь, товарищ энерал. Оркестр, может вам для встречи подготовить?

— Лучше без лишнего шума, — говорю я.

— А без шума-то, боюсь, не выйдет уже. Так что, можно и с оркестром. Приходи, чего уж, только не раньше четырёх, а то меня сейчас с товарищами на ковёр вызывают. У нас тут ЧП городского масштаба. Сношать будут, а это дело небыстрое, понимаешь?

— Понимаю, конечно. Но вы распорядитесь тогда, чтобы меня пропустили. Я подожду, если вас не будет.

Закончив разговор, я кладу трубку и собираюсь уходить.

— Брагин, — останавливает меня физрук. — Ты же из десятого «А»?

Я молча смотрю на него.

— Ну, а почему на физкультуру не ходишь? Останешься неаттестованным за четверть. Проблем не оберёшься.

— А я, Глеб Алексеевич, освобождённый. У меня травма головы была. В тот же день, когда вы меня из-под машины вытащили. Спасибо вам, кстати. Большое.

— И на сколько ты освобождён? — сдвигает он брови.

— На два месяца, но вообще-то думал, что надо бы начинать ходить помаленьку. Я, кстати, спросить у вас хотел. Нельзя ли пару раз в неделю по вечерам у вас в спортзале проводить занятия по самообороне?

— Это надо с директором говорить, я такое решение принять не могу.

— А вам понравился приём?

— Какой ещё приём? — хмуро спрашивает он.

— Ну, когда я вам руку завернул. Я знаю крутого тренера, который может вести группу. Надо только место. Военный, боевой офицер, всё совершенно законно, никаких денег. Чисто в порядке шефской помощи. Так что, если надо с директором поговорить, поговорите. Если, конечно, вы заинтересованы. И да, десятый «А», так что скажете потом, что надумали. До свидания, Глеб Алексеевич.

Я выхожу, оставляя физрука переваривать услышанное и двигаю на химию.

После уроков всех «комсомолообязанных» с восьмых по десятые классы загоняют в актовый зал. Я захожу в комитет. Крикунов «облизывает» уже прибывшую Куренкову. Я её сразу узнаю. В молодости я её не знал, но в зрелости встречал несколько раз. Удивительно, она выглядит почти так же, как в моём времени, только морщин нет и жопа поменьше, хотя широта кости, особенно в тазобедренном отделе видна уже сейчас.

— Вот, Валентина Романовна, разрешите вам представить секретаря нашей школьной комсомольской организации, Егора Брагина.

— Здравствуйте, Валентина Романовна, — уверенно произношу я и протягиваю руку. — Очень рад с вами познакомиться. Много хорошего о вас слышал.