Двери во Тьме

«Блиц», подвывая трансмиссией, начал неторопливо и солидно разгоняться. Фары высветили полуразрушенные дома за полосой отчуждения, стало немного страшно – никогда не ездил через это жуткое место вот так, открыто, в кузове, кабина всегда предоставляла дополнительную защиту, пусть даже иллюзорную. Хотя те же крестьяне здесь катаются в кузовах – и ничего, да и не только крестьяне. Так что это я просто избалован, получается.

Но место по-любому страшноватое – я здесь, слава богу, успел в фонарщиках чуть-чуть повоевать, увидел, что способна рожать Тьма, скапливаясь в местных подвалах.

– Настя, очки, – сказал я, натягивая на глаза свои мотоциклетные. – Темно, призрак может вплотную подлететь, а мы и не увидим.

– Хорошо, – коротко ответила она, вытаскивая свои пилотские очки из сумки и надевая.

Опель разогнался, в кузове вновь затрясло, а я на всякий случай подался к заднему борту – как-то не понравилась мне машина, ехавшая следом. Очень уж нервно неслась. Подумал даже, что Горбезопасность за нами, но те тихо себя вести бы не стали, устроили бы шухер прямо на КПП, а эти и не дернулись. Кто? Кто-то из тех, кто стоял у серого «жука»? Очень может быть.

Опель катил неторопливо, дорога была трясучей из-за проезжавшей днем гусеничной техники, так что Федька машину жалел. Да и полагал, похоже, что от неприятностей мы уже убежали и впереди его ждет новая жизнь в Сальцеве, при деньгах и прочих удовольствиях. Хотя подозреваю, что переезд он все же планировал с совсем другой суммой в кармане.

В одном месте мне показалось, что темная тварь скакнула с крыши одного дома на крышу соседнего, но за нами она не погналась, так что я даже вслух об этом говорить не стал. Тут им самое место обитать. Авось допрыгает до КПП, и там ее из ДШК снимут.

Фары появились через несколько минут, когда наш опель добрался уже до самой окраины. И приближались они быстро: водитель той машины явно не слишком заморачивался сохранностью подвески. А для этого надо иметь вескую причину, желательно очень вескую. Например, им кто-то приказал догнать нас во что бы то ни стало.

Перебежав к кабине и попутно чуть не вылетев из кузова на кочке, я постучал кулаком по крыше. Федька, сообразив, что остановка сейчас будет лишней, лишь опустил стекло.

– Федь, хвост за нами.

– Я вижу, у меня зеркало есть, – крикнул он. – Что предлагаешь?

– А что предлагать? Доезжай до первого закрытого поворота, а там по тормозам и все огни отключай. И если успеешь, то заберись к нам в кузов. Если мимо проедут – это не к нам, а если следом полезут – то по законам военного времени решать вопрос будем: валим без предупреждения.

– Понял, лады! – крикнул он и чуть прибавил скорости.

– Настя, давай со мной!

Пристроились рядом, на коленях, вцепившись руками в задний борт. Фары были все ближе и ближе, из точек они превратились в лучи, которые почти добивали до нас. Федька чуть сбросил скорость, позволяя им нас разглядеть, потом и вовсе почти затормозил, заправляя неуклюжий грузовик в крутой поворот между двумя высокими заборами. «Блиц» проехал еще метров тридцать – сорок, выдавливая колею в пока не очень глубоком снегу, прежде чем остановился окончательно. Фары погасли. Хлопнула водительская дверь, Федька спрыгнул на снег и, высоко подкидывая колени, побежал к углу забора, на ходу досылая патрон своего ППШ. Рисково, но правильно – так он еще во фланг стрелять сможет.

Почему-то вспомнился РПД, хранящийся на Ферме. Вот из чего бы долбануть, если это все же за нами гнались. В упор, да из пулемета, с лентой на сто пятьдесят… очень было бы впечатлительно.

Наша простенькая ловушка сработала. Преследующая машина, накренившись и подпрыгнув на кочке, влетела в этот переулок через полминуты, и лучи ее фар уперлись в высокий кузов грузовика, начисто перегородившего дорогу. Водитель дал по тормозам изо всех сил, их потащило вперед юзом, и в этот момент три автомата ударили по кабине длинными очередями. Сыпануло смесью стеклянной и металлической крошки, искр, выбиваемых пулями из металла, вроде бы даже кто-то закричал, но мне могло и показаться, затем машина, странно дернувшись, свернула в сторону, ткнувшись бампером в забор, который накренился, но выстоял.

Стрельба стихла – все три рожка опорожнились.

– Перезарядка! – крикнул я.

Получилось как-то неожиданно громко, словно звук человеческого голоса был для этого места противоестественным.

Залязгал негромко металл, на место пустых встали полные магазины.

– По кабине огонь! – И сам первым утопил спуск.

Зачем зря рисковать, если можно вновь прочесать свинцом тесное пространство кабины какого-то небольшого грузовичка. Патронов у нас много, на всех хватит. Автоматы опять прогрохотали свои недлинные арии, разбрасывая вокруг гильзы и расхлестывая струями свинца машину, в которой уже никто не шевелился.

– Перезарядка! Прикрывайте!