Двери иных миров

– Ничем, – искренне удивился Рэндалл. – А почему вы не велели мне отправить ее в больницу?

– Самое худшее, что только можно сделать.

– А почему вы так решили? Вы ведь даже толком ее не обследовали. Ведь вы не знаете, что с ней такое. Ведь не знаете?

– Вы что, свихнулись? Я же вчера вам это сказал.

– Одни умственные слова и увертки, – упрямо помотал головой Рэндалл. – Вы пытаетесь меня обмануть, хотелось бы только знать почему.

Потбери шагнул к Рэндаллу.

– Вы действительно сошли с ума, а заодно и напились. – Он бросил взгляд на большое зеркало. – А вот мне хотелось бы узнать, что это тут происходило.

Он потрогал косо наляпанную краску, обезобразившую безукоризненную когда-то поверхность.

– Не трогайте!

Потбери отодвинулся от зеркала.

– Зачем это?

Лицо Рэндалла приобрело хитрое, пройдошистое выражение.

– А я их обманул.

– Кого?

– Сынов Птицы. Они приходят через зеркало, а я им помешал.

Потбери смотрел на него молча, безо всякого выражения.

– Я их знаю, – продолжил Рэндалл. – Больше они меня не проведут. Птица жестока.

Потбери спрятал лицо в ладонях.

Несколько секунд оба они стояли совершенно неподвижно. Эти секунды потребовались, чтобы новая мысль нашла себе место в измученном, а заодно и отравленном ночными возлияниями мозгу Рэндалла. А когда она нашла-таки это место, Рэндалл ударил врача ногой в пах. Следующие несколько секунд прошли довольно сумбурно. Не проронив ни звука, Потбери начал яростно сопротивляться. Даже и не пытаясь придерживаться правил честной драки, Рэндалл дополнил первый танковый удар другими, столь же эффективными – и грязными.

Когда дым сражения рассеялся, Потбери был в ванной, за запертой дверью, а Рэндалл – в спальне, с ключом от этой двери в кармане. Дышал он тяжело, но даже и не замечал своих немногочисленных и незначительных боевых ран.

Синтия продолжала спать.

– Мистер Рэндалл, выпустите меня отсюда!

Рэндалл вернулся в свое кресло и теперь напряженно думал, как выбраться из несколько странной ситуации. Полностью протрезвев, он не порывался искать совета у бутылки. Мысль, что Сыны Птицы действительно существуют и что один из них заперт в его ванной, укладывалась в голове с трудом.

Это как же получается? Значит, Синтия лежит без сознания, потому что – Господи милосердный! – эти самые Сыны украли ее душу. Дьяволы – они с Синтией связались с дьяволами.

– Что все это значит, мистер Рэндалл? – продолжал барабанить в дверь Потбери. – Вы совсем свихнулись. Выпустите меня!

– А что вы тогда сделаете? Вы оживите Синтию?

– Я сделаю для нее все, что в силах врача. Зачем вы загнали меня сюда?

– Сами знаете. Почему вы закрыли лицо руками?

– При чем тут это? Я хотел чихнуть, а вы вдруг ударили меня ногой.

– А что я должен был сделать? Сказать: «Будьте здоровы?» Вы, Потбери, дьявол. Вы Сын Птицы.

Последовало короткое молчание.

– Что это за чушь?

Рэндалл задумался. А может, и вправду чушь? А что, если Потбери действительно собирался чихнуть? Нет! Никакие прочие объяснения ничего не объясняют. Дьяволы, дьяволы и черная магия. Стоулз, и Фиппс, и Потбери, и вся остальная компания.

Хог? Это легко поставит на место… секундочку, секундочку. Потбери ненавидит Хога. Стоулз ненавидит Хога. Все Сыны Птицы ненавидят Хога. Прекрасно, дьявол там Хог или не дьявол – все равно он союзник.

Потбери снова колотил в дверь, но теперь уже не кулаками, а, судя по тяжелым, более редким ударам, плечом, всем телом. Дверь ванной – довольно хлипкая, как и все внутренние двери современных квартир, – вряд ли собиралась долго терпеть столь неаккуратное с собой обращение.

Рэндалл постучал в дверь снаружи.

– Потбери! Эй, Потбери! Вы меня слышите?

– Да.

– А вы знаете, что я сейчас сделаю? Я позвоню Хогу и позову его сюда. Вы слышите, Потбери? Он убьет вас, Потбери, он убьет вас.

Ответа не последовало, но через некоторое время тяжелое буханье возобновилось. Рэндалл достал револьвер.

– Потбери!

Ответа опять не было.

– Потбери, кончайте эту долбежку, или я буду стрелять.

Удары даже не ослабли.

И тут Рэндалла неожиданно осенило.

– Потбери, – во имя Птицы – отойдите от двери.

Шум стих, словно отрезанный.

Немного послушав, Рэндалл решил закрепить свое преимущество.

– Во имя Птицы, не трогайте больше эту дверь. Вы слышите меня, Потбери?

Ответа снова не последовало, но стук не возобновлялся.

Время было еще раннее, и Хог оказался дома. Мало что поняв из сбивчивых объяснений Рэндалла, он, однако, согласился приехать к нему сию секунду или чуть быстрее.

Вернувшись в спальню, Рэндалл возобновил свою – теперь уже двойную – стражу. В левой руке он держал холодную, безжизненную ладонь жены, а в правой – револьвер, на случай, если заклятие не сработает. Однако грохот не возобновлялся, несколько минут во всей квартире царила мертвая тишина. Затем Рэндалл услышал – либо ему померещилось, что услышал, – в ванной негромкое поскребывание, звук необъяснимый и странным образом зловещий.

Что бы это могло значить, он не понял, так что и делать ничего не стал. Звуки продолжались несколько минут, а потом прекратились. А дальше – снова тишина.

Увидев оружие, Хог отшатнулся.

– Мистер Рэндалл!