Дверь в стене

Всё вместе взятое выглядело как попытка ибн Сауда усидеть сразу на всех стульях, "быть любезным сразу всем". Но это только одна сторона медали. Другая выглядела немножко по-другому.

Тем, что он делал, ибн Сауд смог удержать для своего только что созданного государства позицию нейтралитета. В той ситуации это было необычайно трудно, поскольку силы, давившие на Саудовскую Аравию были силами Держав, а каждая из них хотела своего. "Странного." И ибн Сауд сумел так противоположить эти силы одну другой, что не только уцелел сам, но и сохранил в целости и сохранности своё государство, поставив его в центр "баланса сил".

Сегодня очень многие упрекают его именно за это - за нейтралитет. Упрёки строятся на том, что нейтралитет позволил Саудовской Аравии поставлять нефть другому нейтральному государству - Испании, а через Испанию эта нефть попадала к немцам. "Ужас." А качала эту нефть американская компания. И к терминалу эта нефть попадала посредством построенного американцами трубопровода. "Ой!"

- Ой?

180

Как получилось, что саудиты пусть и в не очень больших количествах, но тем не менее продавали во время Второй Мировой нефть, которая, минуя цепочку посредников, попадала в конечном итоге в том числе и в Германию и как так вышло, что это сошло им с рук?

Для любителей скоропалительных мнений и простых решений будет в высшей степени полезно преодолеть присущую им поверхностность и вникнуть в вопрос чуть глубже, чем они привыкли.

Начнём с того,что ибн Сауд сумел себя "поставить". Означает это вот что - в глазах арабов саудовский режим выглядел не как согнутый силой и не обладающий свободной волей вассал Британской Империи, а как "сделавший выбор в пользу взаимовыгодных отношений с …", куда вместо многоточия можно подставлять названия Столиц. Именно так, во множественном числе, ибо ибн Сауд умудрился изобразить дело образом, при котором для него все были равны, он "ставил на одну доску" БИ, Третий Рейх, Италию, США и далее по списку. Это можно понимать (и арабы именно так и понимали) в том смысле, что ибн Сауд был выше того, чтобы замечать разницу между Георгом VI, Гитлером, Муссолини, Рузвельтом и, приравнивая их друг к другу, сам имел с ними дело как равный с равными.

Он, вроде бы открыто не претендуя (в отличие от Хашимитов) на право говорить от лица всех арабов, вёл себя так, будто такое право у него имеется по некоей невыговариваемой словами причине. "Даровано Богом."

И удалось это ему потому, что если играл (и играл талантливо) он, то играли и с ним. Играли в ЕГО игру и играли по предложенным ИМ правилам. Играли англичане (отчасти вынужденно) и играли (с удовольствием) американцы.

Участие в игре и подыгрывание ибн Сауду "плутократов" объясняется тем, что он очень тонко угадал дальний, "стратегический" интерес союзников. И интерес тем больший, что начало войны складывалось для тех же англичан обескураживающе. И чем хуже шли у них дела, тем больше они становились заинтересованы в сохранении на Ближнем и Среднем Востоке сложенного ими в межвоенный период статус кво.

Глубинный, "конечный" интерес Лондона (и чуть позже Вашингтона, и чуть позже Москвы) состоял в достижении в регионе равновесия, баланса, "стабильности". И, соответственно, интерес стран Оси состоял в прямо противоположном - в дисбалансе, в "хаотизации" Востока Ближнего, Среднего, Дальнего, а там - дальше, дальше и дальше, Земля-то круглая. А Солнце над Британской Империей не заходило, так что можно было трудиться не только днём, но и ночью.

И в центре ближневосточного приложения сил оказалась не какая-нибудь славная упоминаниями в папирусах "древняя столица", а затерянный в аравийской пустыне крошечный и никому не известный эр-Рияд, куда обратились взоры правоверных. А двигало мусульманами вот что - ибн Сауд был единственным арабским деятелем, которому удалось "подняться над схваткой". Все арабские политики того времени не сумели "угадать", и даже не будущего победителя, они не поняли, в каком направлении дует ветер перемен, им захотелось сразу всего и как можно быстрее, а потому они все (поголовно все) немедленно и с готовностью отдались на волю судеб и позволили полюсам притянуть себя, после чего тогдашние арабские политики оказались сами себя "обозначившими".

Они все своими словами и действиями поспешили отождествить себя либо с англичанами, либо с немцами. Они сами себя лишили возможности играть, они стали слишком однозначны. После чего стоило им только открыть рот, как арабское общественное мнение тут же понимало, что вот этим человеком говорит Англия, а вот этим - Германия. Без оттенков, без нюансов. Либо-либо.

Но вот когда рот открывал ибн Сауд, то каждый араб понимал говоримое им так, что то, что говорит саудовский король, он говорит сам от себя. Ибн Саудом говорил не немец и не англичанин, а говорил им Араб. Неважно, было ли так на самом деле, важно то, что так это "выглядело". И как только англичане и американцы сообразили куда ибн Сауд "клонит", они тут же кинулись поддерживать не только его, но и "образ", который он создал.