Дверь в стене

Запечатлён он в городке Байо, фотография эта довольно известна, только сегодня, не иначе как по забывчивости, не упоминают, что городок, по улицам которого так мужественно шагает генерал, вот уже неделю, как захвачен англичанами. В Байо де Голль произнёс первую из своих многочисленных речей. Речи он говорил не очень хорошо, но с большой горячностью, французы это дело любят, и во первых строках освободитель поспешил донести до французов и француженок ту мысль, что Франция отныне находится на стороне союзников. До этой речи французы и француженки об этом не подозревали.

Потом последовало "освобождение Парижа", которое было нужно только и исключительно де Голлю, союзники собирались пройти к северу от столицы Франции, в районе "большого Парижа" немцы располагали силами всего около двух дивизий и удержать несколькомиллионный город выглядело задачей невозможной, а потому союзниками Парижу не придавалось большого значения, кроме того ни американцы, ни англичане не хотели создавать впечатления у французов что это они "ставят" де Голля, им нужна была иллюзия освобождения Франции Францией же. Однако после того, как "Вторая Бронетанковая Дивизия" генерала Леклерка столнулась с немцами в пригороде Парижа и отошла, потеряв 70 человек убитыми, были вынуждены вмешаться американцы, да к тому же к тому моменту в городе уже воцарился хаос, многоопытные парижане строили баррикады и стреляли друг в друга и в немцев, а немцы в ответ стреляли неохотно, так как придерживались подписанного перед тем с "Сопротивлением" соглашения о перемирии. Кончилось всё тем, что на город пошли с двух направлений двумя колоннами, американской и французской, французская по согласованию вошла первой и - voila! - Париж не сгорел.

Освобождение Франции после этого свелось главным образом к таким вот сценам:

Эти несчастные сожительствовали с "бошами". В Париже толпа ловила и забивала насмерть проституток, ну как же! ведь эти паршивки продавали себя немцам за деньги! То, что Франция была фактически союзницей Германии и то, что всю войну вся Франция работала на Германию и кормила Германию и получала за это именно что деньги, оставалось при этом "за рамками". Между прочим, коммунисты пытались как-то прекратить эту омерзительщину, но де Голль был привезён во Францию именно для того, чтобы противостоять послевоенной "коммунистической угрозе", Сопротивление активно выдавливалось из всех самоорганизующихся местных органов власти и де Голль, изначально позиционировавший себя как "французский националист", считал, очевидно, что коллективную вину лучше всего канализировать на кого-то другого, и в роли этого другого естественнейшим образом оказались самые слабые члены общества.

Может возникнуть вопрос, а почему де Голль? Желающих ведь было очень много, тот же Жиро, например. Но наверх проскочил "Шарло". Дело было в том, что он устраивал всех. По разным, правда, причинам. Французский истеблишмент он устраивал в качестве образа несгибаемого патриота, "лидера нации", "прямого и честного солдата". И верным в этом образе было только то, что де Голль был патриотом, патриотом быть нетрудно, но вот всё остальное действительности не соответствовало, он не был ни прямым, ни честным и в лидеры он тоже не годился. И это тоже было на руку французской политической верхушке, у которой и с рыльцем и с пушком всё было в полном порядке.

Другую сторону он устраивал потому, что показал себя в нужном другой стороне свете. Так, англичанам де Голль в начале 1944 года предложил (на полном серьёзе!) создать единый фронт против СССР и США. В 1944 не только умным, но уже и дуракам было ясно, кто выйдет из Второй Мировой победителем. И кто окажется в проигравших. Так вот де Голль предложил англичанам заключить союз с ним, с де Голлем, и после поражения Германии не останавливаться, а продолжить войну уже с победителями, с русскими и американцами. Одновременно. Делая это предложение, от которого, по его мнению нельзя было отказаться, бравый генерал располагал силами примерно в 400 000 человек, главным образом африканцев, которых с бору по сосенке переправили в Англию, худо бедно вооружили и накормили американцы, с которыми де Голль и собрался воевать. Что ему на это англичане ответили, неизвестно, но легко можно себе представить, что они о генерале подумали. "Вот это умище! - подумали англичане. - That’s our man! Кому, как не ему возглавлять послевоенную Францию, где ещё такого найдёшь?!"

"Надо ему пособить, надо."

80

Многое из того, что делал и говорил де Голль, уже официально представляя Францию, вызывает тягостное недоумение. Некоторые из его поступков и высказываний заставляют сомневаться не только в компетентности де Голля, как политического деятеля, но даже и в его адекватности.