Дверь в стене

В ответ вспыхнули массовые беспорядки в Сайгоне, спровоцированы они были вьетнамскими троцкистами, беспорядки эти были использованы англичанами-французами-японцами как предлог для ещё более интенсивного корчевания и в результате Вьетминь свои позиции, которые у него на юге изначально были слабее, чем на севере (по этой причине и понадобился Дьюи с его посредничеством), сдал.

Усилиями Англии французы фактически вернули своё довоенное положение. Но только на юге. На севере было не так. Там позиции Вьетминя были гораздо устойчивее. Кроме того, оказав помощь французам на юге Вьетнама, Англия не захотела, чтобы Франция вернула себе "всё" и как только юг оказался у французов в кармане, англичане умыли руки и оставили Францию один на один с американцами.

Все видели очень хороший фильм Копполы "Даёшь Апокалипсис!" (Apocalypse Now), так вот в 2001 году вышла "режиссёрская версия", Apocalypse Now Redux, фильм был заново перемонтирован, а кроме того туда были включены 49 минут отснятого в 1979 году, но не вошедшего в оригинальную версию фильма материала. Самым большим куском оказалась сцена, в которой главный герой фильма капитан Виллард оказывается на затерянной в джунглях каучуковой плантации, принадлежащей (смешное в контексте фильма слово) французской семье, которая вместо того, чтобы бросить плантацию и бежать без оглядки, держится за неё вопреки всему, держится как за некий якорь, позволяющий нескольким выжившим родственникам остановить закружившее их безумие и обрести хотя бы иллюзию реальности в окружающей их ирреальности. И вот эти французы устраивают для американца ужин, устраивают в усадьбе, в колониальном бунгало, где как будто остановилось время, где слуги застилают стол крахмальной скатертью и уставливают его хрусталём, где перед тем как спуститься к ужину переодеваются и повязывают галстук. Но ужас осознания в конце концов выплёскивается наружу и французы на повышенных тонах наперебой начинают объяснять Вилларду что происходит на самом деле и какова роль Америки в создании Вьетминя, Вьетконга и что вообще лежит в основе обрушившихся на их уютный мирок апокалиптических несчастий.

Коппола, как человек очень талантливый, всю эту сцену адресует не так герою фильма, как зрителю, и адресует исподволь, показывая Вилларда не как natural born killer, а как natural born soldier, который, как все люди с военной косточкой, в политике ничего не понимает и понимать не хочет, он солдат, а солдата от политики и политиков мутит, и Виллард, делая вид, что слушает, посматривает на сидящую через стол француженку и, время от времени издавая приличествующие случаю междометия, думает не о Дьен Бьен Фу и прыгающих с высоты семидесяти метров парашютистах, думает не о каучуковой плантации и не о вишнёвом саде, а думает он о том, как бы ему бабу трахнуть.

А между тем французы, хоть по-французски и разбрасываясь, говорят ему дело, они ему пытаются рассказать как оно было на самом деле. И дело на самом деле так и было. И именно поэтому кусок этот в фильм 1979 года не вошёл и войти не мог по причине своей "неоднозначности". Все знают, чего много во многих знаниях, а "Апокалипсис" и без того кино не из самых весёлых, так что желающим увидеть полную версию придётся раскошелиться и за желание увидеть "режиссёрскую версию" заплатить не только деньгами, но и временем. И старанием. И каким никаким, но умственным усилием.

Примерно тем же самым и мы с вами занимаемся, воссоздавая "режиссёрскую версию" Истории.

Её Redux.

62

Режиссёрская версия что фильма, что истории отличается от общепринятой по очевидным причинам, так как даже и обычный, "упрощённый" вариант, тот, что показывается в кинотеатрах или набирается в виде текста, далеко не всем "по уму", люди в массе своей косны, нелюбопытны и ой как не любят думать, обычному человеку, обывателю, подавай то, что окажется доступным его ограниченному воображению, и мало того, доступность эта должна быть ещё и сдобрена "пряностями", тем, что позволит заглотить предлагаемое блюдо торопливо, не жуя. "Вкусно же!"

А думать не вкусно и невкусно, да ещё и большой кус в маленькую голову не лезет, что способствует появлению у мелкоголовых неосознаваемого, но от того не становящегося менее досаждающим чувства неполноценности, что, в свою очередь, ведёт к агрессивному неприятию версии действительности, оказавшейся для понимания более сложной, чем уже заглоченное и давным давно переваренное блюдо.