Дверь в преисподнюю

– Может, чтобы списать реальное преступление на происки потусторонних сил? – предположил Дубов. – Но в таком случае мы должны признать ее связь с преступной группой Каширского и Глухаревой, что мне представляется маловероятным. A впрочем, чего гадать – скоро все узнаем. A если не узнаем, так тем более гадать нет смысла. Ну, кажется, все изучили, можем спускаться вниз. – C этими словами он небрежно сунул свидетельство о смерти себе в карман.

x x x

В гостиной зале Дубов с Чаликовой застали гостей – уже знакомого нам инспектора Кислоярского ГУВД товарища Лиственицына и троих сотрудников угрозыска в штатском.

– Ну как, взяли Глухареву с Каширским? – с ходу спросил Дубов.

– Какое там! – горестно махнул рукой инспектор. – Похоже, их давно уж след простыл!

– Ну так вы бы еще позже приехали, – с досадой произнес Василий. – A вперед им депешу послали – мол, никуда из дома не отлучайтесь, мы вас приедем арестовывать.

– A вы напрасно иронизируете, Василий Николаич, – покачал головой Лиственицын. – У нас ведь даже расходы на бензин лимитированы, пришлось ехать на дешевую заправку, а там очередь, потом прямо на дороге мотор заглох, нам ведь опять ассигнования на ремонт урезали… Ну как тут работать, скажите на милость?

– Ну хорошо, – прервал Дубов стенания инспектора. – И что же?

– Да ничего. Ворвались мы к ним в хибарку, а там пусто. Такое впечатление, будто они в большой спешке сорвались с места и сбежали.

– Ну, понятно, – констатировал Дубов. – Почувствовали, что им «сели на хвост».

– Ну ладно, так мы поедем помаленьку, – засобирался инспектор.

– Нет-нет, господин Лиственицын, – с этими словами в гостиную вошел сам Иван Покровский, одетый по-похоронному: во фрак и джинсы. – Как хотите, но я вас никуда не отпускаю. Вы должны остаться у нас хотя бы до ужина.

– Да, инспектор, – поддержал Дубов хлебосольного хозяина, – не сомневаюсь, что сегодня вы увидите много интересного.

– Эх, была не была, черт с вами! – отчаянно стукнул по столу Лиственицын. – Гулять, так уж гулять. Остаюсь!

Тут Надя через окно увидала, как к парадному входу лихо подкатил запорожцеобразный «Мерседес», и из него вылезли гости – все те же Александр Мешковский, Софья Кассирова, баронесса Xелен фон Aчкасофф и кинорежиссер Святославский.

– Кстати, на допросе все они уже в трезвом виде подтвердили свои первоначальные показания, – заметил Лиственицын. Дубов удовлетворенно кивнул и незаметно для инспектора подмигнул Надежде.

x x x

Сразу по прибытии гостей начались очередные похороны. На сей раз Надя имела счастливую возможность пронаблюдать церемонию с самого начала – как гроб под музыку из фильма «В джазе только девушки» отпевали в особой комнате, которую Покровский величал «капличей», как его торжественно несли на кладбище и устанавливали возле разверстой могилы.

Во время этих действий Надя пристально наблюдала за участниками и отметила отсутствие баронессы Xелен фон Aчкасофф и детектива Василия Дубова. Впрочем, Дубов скоро вернулся:

– Баронесса поднялась в библиотеку – очевидно, чтобы изъять свидетельство о смерти Николая Дмитрича. Когда она вернется, понаблюдайте за ее выражением лица.

Вскоре баронесса появилась в «капличе» и присоединилась к остальным гостям. Но лицо ее, кроме естественного в таких случаях чувства горестной утраты, ничего не выражало.

– Господин Покровский, так кого же мы хороним? – вполголоса спросил Дубов.

– Скоро узнаете, – ответил Покровский. – Поверьте, Василий Николаевич, вы не останетесь разочарованы.

К Дубову подошел инспектор Лиственицын:

– Все это, конечно, очень любопытно, но нам все-таки пора возвращаться в город.

– Пожалуйста, останьтесь, – попросил Дубов. – У меня такое предчувствие, что может понадобиться ваша помощь.

– И скажите вашим людям, чтобы пили только то, что будет на столе, -добавила Чаликова.

– Хм, ну что ж, раз вы просите… – Инспектор с чувством глубокого удивления направился к своим сотрудникам.

Наконец с гроба сняли крышку. Под нею лежала мужская фигура, которая показалась Дубову знакомой, но лица почти не было видно. Вперед вышел Иван Покровский:

– Дамы и господа! Сегодня мы провожаем в последний путь нашего дорогого гостя – Великого Детектива Василия Дубова. Что можно сказать о нем, кроме слов величайшего уважения и признательности к его благородному труду? Наш народ никогда не забудет этого прекрасного человека и достойного гражданина!

Дубов внимал этой речи со слезами на глазах – он давно не слышал о себе столь благодарных и прочувствованных слов. Вот уж воистину – пока не умрешь, и не услышишь. Тем более что на предыдущем собственном погребении, на погосте Беовульфова замка, детективу присутствовать не довелось, и о том, что там происходило, он знал только со слов домового Кузьки.

A Иван Покровский тем временем продолжал:

– Я мало знал этого удивительного человека, но пронесу воспоминания о нем до самого конца своей жизни. Дорогой Василий Николаевич! Если ты слышишь меня…

– Слышу, слышу! – хотел ответить Василий, но от скорбного умиления не мог вымолвить ни слова.