Дверь в преисподнюю

При этом Дубов вспомнил доктора Серапионыча с его знаменитым «эликсиром», который разбудил бы мертвого – не то что спящего.

– Не, здесь живая вода не годится, – подумав, ответил Чумичка. – Бес его знает, как она действует. Если бы мы знали, каким именно способом Херклафф ее заколдовал, то можно было бы пробовать и так, и эдак. А то как бы не навредить еще больше…

Чумичка осторожно откинул полотно, закрывающее Наталью Кирилловну. На фоне светлого платья выделялся крупный медный медальон на цепочке.

– Занятная вещица, – пробормотал колдун, – поглядите-ка сюда.

Медальон имел неправильную форму – вернее, он был бы круглым, если бы почти треть не казалась как будто отломанной. Всю поверхность украшали какие-то знаки, которые можно было бы принять и за некий экзотический орнамент, и за письмена, составленные на неведомом наречии.

– Все-таки зря Надя подсмеивается над моей сыщицкой интуицией, – как бы про себя произнес Дубов. – А она есть!

Спутники удивленно посмотрели на него.

– Скажите, Иван, у вас с собой та железяка, что мы нашли в ларце старого барона Покровского? – продолжал Василий.

– Должна быть, – не очень уверенно ответил Иван-царевич. – Вы же велели мне взять ее с собой.

Покровский опустил рюкзак на землю, и скоро чуть ли не все невеликое пространство, окружавшее гроб с Натальей Кирилловной, заполнилось его содержимым – всякими пакетиками, мешочками, медикаментами, металлической посудой и прочими вещами, необходимыми в путешествиях.

Искомая железка обнаружилась в пакете, обернутом несколькими полиэтиленовыми мешками, между спичками, солью и жаропонижающими пилюлями. Василий Николаевич приложил ее к медальону Натальи Кирилловны, и их края полностью совпали, образовав круг. Совпали и странные письмена, правда, так и не став от этого более понятными.

– Может быть, нужно прочесть вслух, что здесь написано? – не очень уверенно предположил боярин Василий.

– Да как прочтешь эдакую тарабарщину? – пробурчал Чумичка.

– Похоже на индийскую письменность, – также без особой уверенности заметил Иван. – Но я в ней тоже мало что смыслю…

Василий еще плотнее сдвинул обе части медальона, и ему показалось, что ресницы спящей слегка подернулись.

– А если без заклинаний и индийских премудростей? – вдруг осенило Василия. – Просто попросим ее проснуться.

– Ну, ты уж скажешь, боярин Василий, – хохотнул Чумичка. – Так не бывает!

– А как же со Змеем Горынычем? – возразил боярин Василий. И, обернувшись к Ивану-царевичу, сказал: – Ну, теперь ваше слово, господин Покровский.

– Просыпайтесь, Наталья Кирилловна, – сказал тот первое, что пришло ему в голову. И на всякий случай добавил: – Вас ждут великие дела.

И тут, к общему изумлению, Наталья Кирилловна открыла глаза.

– Что за чудеса! – пробормотал Чумичка.

– Ах, Савва Лукич, какой мне приснился дивный сон, – томно проговорила Наталья Кирилловна. – О господи, где это я? – вскрикнула она, приподнявшись в гробу и оглядев не слишком-то радующие глаз окрестности.

– Вы на болоте в хрустальном гробу, – объяснил Дубов. – Но нам с вами пора отсюда уходить.

– А, понимаю, вы мне снитесь, – тут же успокоилась баронесса. – Вот что значит устраивать спиритические сеансы на ночь глядя… А куда мы идем? И вообще, кто вы?

– Частный сыщик Дубов, – представился боярин Василий. – Колдун Чумичка. А это ваш правнук Иван Покровский.

– Правнук? Колдун? Чего только не приснится! – вздохнула Наталья Кирилловна.

– Вставайте, сударыня, – торопил Чумичка, – а не то заявится Херклафф, и тогда-то уж нам всем не поздоровится!

При помощи Дубова и Покровского Наталья Кирилловна выбралась из гроба и попыталась сделать пару шагов – однако ноги плохо ее слушались.

– Ну еще бы – полтораста лет без движения, – заметил по этому поводу боярин Василий.

Постепенно движения баронессы становились все более уверенными. Василий подумал, что годы принудительного летаргического сна, видимо, не отразились на здоровье Натальи Кирилловны.

Иван-царевич тем временем старательно складывал в рюкзак свои пожитки, а Чумичка пересчитывал оставшиеся камешки и потуже затягивал на них тряпочки.

– Ну, все готовы? – спросил Чумичка, завершив свои труды.

– Все, – ответили Дубов и Покровский чуть не хором.

– А к чему готовы? – переспросила Наталья Кирилловна. Она стояла, живописно облокотившись на собственный хрустальный гроб. Весь облик баронессы, ее белое платье и изящные туфельки, не очень соответствовали как окружающему пейзажу, так и одеждам ее избавителей. Василий снял с себя боярский кафтан и накинул его на плечи Наталье Кирилловне.

– А вы как же? – забеспокоилась та.

– Ничего, я привычный, – усмехнулся Дубов.

– Ну, в путь, – вновь поторопил Чумичка. С этими словами он взял очередной камешек и, размахнувшись, закинул в трясину.

– А разве мы не могли бы возвратиться прежним путем? – удивился Иван-царевич.

– Здесь тем же путем никогда не возвращаются, – загадочно проворчал колдун и, наметив невидимую линию между островком и местом падения камешка, сделал первый шаг.

Следом на невидимые мостки вступил Иван Покровский. Василий подал руку Наталье Кирилловне: