Дверь в никуда

Никита понял, почему квартира Ани показалась ему пустоватой: просто не было необходимости устраивать в ней склады вещей. Все необходимое получалось из линии доставки. Для получения одежды достаточно было только выбрать из гигантского каталога то, что нравится, а компьютеры сами знали кому какой размер доставлять. Но можно было и самостоятельно придумывать. Аня на этот раз не рассказала Никите, как это делается, но он и сам не особенно стремился узнать. Окончился урок быта заказом еды. Готовые блюда тоже привозила линия доставки. Можно было, правда, установить кухню и заказывать сырые продукты. Аня сказала, что есть любители готовить самостоятельно. Их усилия дают большую часть новых блюд.

Когда уже приступили к чаю, раздался мелодичный низкий звук, на который Аня ответила одним словом. Экран терминала потемнел, провалился вглубь, и Никита увидел пожилого мужчину, начинающего лысеть, с очень розовой кожей ошпаренного поросенка. Своим простецким пухлым лицом он напоминал о пиве в больших глиняных кружках, жареных сосисках и прочих атрибутах немецкого бюргера.

— Добрый вечер. Извините, что прерываю вас. Аня, все решено.

— Добрый вечер, Мартин. Никита — это Мартин Блумозер, председатель Европейского Совета, Мартин — это тот самый Никита Панкратов.

— Очень приятно, молодой человек. Приветствую тебя и поздравляю: с сегодняшнего дня ты становишься гражданином планеты Земля со статусом учащегося. Теперь ты имеешь право самостоятельно пользоваться всеми материальными благами жизни человека Земли и имеешь неограниченный доступ ко всей информации банков данных планеты. Сиди, не вставай, мы не на школьной линейке. Ты имеешь право на участие в дискуссиях по принимаемым решениям, но пока не имеешь права решающего голоса в делах человечества. Надеюсь, ты станешь со временем полноправным гражданином и получишь это право решать за человечество.

— Спасибо, — ответил Никита. — Что я должен сказать в ответ?

— Ты уже сказал. Не будем мы сейчас изображать весь торжественный ритуал, взрослые люди. Твой мобильник будет готов наверное завтра утром. Аня тебе объяснит, как им пользоваться.

— Мартин, на какой срок статус? — спросила Аня.

— Пять лет, как обычно.

— Единоличное решение?

— Нет, совета. Ладно, поболтал бы с вами, но в этом поясе рабочий день еще не кончился. Успехов тебе, Никита, не подведи, — на прощание Мартин улыбнулся широко и хитровато.

Некоторое время Никита наблюдал, как Аня изящным жестом подносит к губам тонкую аркопаловую чашечку. Наконец он не выдержал:

— Ну, ты будешь объяснять наконец, что все это значит?

Аня улыбнулась, как английская леди, беседующая о погоде.

— А что тут объяснять? Я вчера беседовала о тебе с председателем Совета Европы Мартином Блумозером. Очень милый дядечка, правда? И тоже любопытный, сам решил сообщить о присвоении тебе гражданского статуса учащегося. Видишь ли, стандартный путь для тебя не годился. Ты не можешь ни работать, ни учиться в каком-то институте. Да и в школу к детям тебя зачислять тоже… несерьезно. Пришлось Мартину принимать на себя ответственность и решать твой вопрос.

— Что такое вообще статус? И что дает мне мой статус?

— Твой статус дает тебе все права гражданина, кроме права принимать решения. Но это на пять лет. За это время ты должен подготовиться к поступлению на учебу. Иначе твой статус будет потерян.

— И что тогда?

— Статус неполноправного гражданина. А это не очень хорошо. Обычно статус учащегося присваивается двенадцатилетним по решению собрания учителей в школе. Это торжественный акт. Ученик, уже не ребенок, а гражданин, получает мобильник и право самому решать за себя. Но не за других, пока. Статус сохраняется после окончания школы на время обучения в институте. Статус полноправного гражданина присваивается тому, кто начал заниматься любой работой, которую нельзя поручить машинам. А те, кто не могут завершить образование, не могут работать, становятся неполноправными гражданами. Они и за себя решать права не имеют, и материальное получают не все, что захотят. Тебе такой статус давать было бы явно несправедливо.

— Значит меня приравняли к двенадцатилетнему ребенку?

— А что делать? По своему знанию о мире ты намного ниже, конечно. А вообще учащимся можно быть лет до тридцати. Это обычно, для тех, кто родился не в двадцатом веке. Тебе пять лет на подготовку, а потом ты должен будешь выдерживать контрольные сроки.

— Зачеты, сессии?

— Что-то вроде. Программа обучения индивидуальная, обычно вторую ступень проходят за пять лет, но контрольные сроки — до десяти. Не уложишься — тебя отчислят. Тогда или поступай в другой институт, или в неполноправные. После трех-четырех неудачных попыток учиться тебя не примут, даже если ты сам будешь желать. Никто из преподавателей просто не захочет тратить время. Вот так. Наш мир много дает, но много и требует. Для тебя пошел отсчет времени.

— Ты считаешь, я могу справиться?

— Все зависит от тебя. Пять лет, а потом еще десять по крайней мере — срок немалый.

— Черт! Учился, учился — выучился наконец. Только начал работать — и вот те на! Изволь опять учиться.