Дверь в никуда

Анины разъяснения несколько развеяли опасения эльфа относительно потенциальной опасности искусственного симбионта пришельцев. Взаимное восхищение незнакомыми методиками исследований очень поспособствовало сближению и взаимному уважению высоких сторон. Но вот сам обмен информацией оказался, как и пророчествовала Аня, крайне малоэффективным. То есть в какой-то области знания пересекались, но здесь чужие методики давали в сущности то же самое. Ну, разве что кроме мелких деталей по разному проработанных в разных культурах. А вот там, где совпадения не было, наличествовало полное взаимонепонимание. И дело здесь было даже не в языке. К примеру, эльф знал о клеточном строении живого, о микроорганизмах и вирусах — тут Аня ничего ему не могла сообщить принципиально нового. Но он не знал ничего о молекулярном строении, об атомах. Он в общем-то понял Анин рассказ, но не мог сообразить, как эти сведения ввести в его систему знаний и чем они могут быть ему полезны. Хотя эльфийская медицина несомненно умела диагностировать и лечить заболевания обмена, а биология работала с генами лишь немногим хуже земной, но изучалось все это в совершенно иной системе представлений о строении живых организмов. Которая была несомненно не менее научной, чем земная, поскольку так же базировалась на эксперименте, а критерием истины и здесь служила практика. Но методы совершенно другие, во многом базирующиеся на магии. Хотя и не такой магии, какой пользовался их знакомый Маг, который сам признался, что в этом виде магии он мало что понимает. В свою очередь Ане мало что говорили рассказы эльфа о потоках жизненной силы, о том, что эти потоки создают динамические структурные основы живых организмов и изменяя их можно изменять свойства организмов, в том числе и наследственные. Вполне вероятно, что они даже говорили об одном и том же, но просто с разных точек зрения и при разных методах исследования и воздействия. Однако чтобы понять это потребовалось бы много труда и времени.

Разговор продлился до самого вечера… то есть до утра. Черт, с этими эльфами не понять, где утро, а где вечер. И врач предложил гостям переночевать здесь же, в больнице. Благо, пациентов тут не было, а спальные места были. То есть конечно не переночевать, а передневать, проспать день. И предложил не то поздний ужин, не то ранний завтрак, не то заполуночник, словом поесть. Вопреки тому, что Маг говорил, что эльфы не приглашают гостей к обеду. Или может быть у землян статус был другой — эльф вообще предложил им жить здесь все время, которое они пробудут в этом городе. Никита заметил, что Маг во время всей беседы проявлял немалое любопытство, причем кажется слова эльфа ему были даже более интересны, чем рассказы землян. А последним заявлением Целителя Маг был вообще поражен необычайно. Хотя сам он и виду не подал, но Никита готов был в этом поклясться — эмоции Мага так и били ему в мозги. И еще больше был удивлен, когда эльф разделил со своими гостями трапезу.

Вот так Никите впервые удалось познакомиться с эльфийской кухней. Она оказалась весьма своеобразной, но вполне терпимой. Целитель сам принес на стол — постеленный на пол большой лист древесной коры, очень напоминающей красивый бархат, кушанья, по его заверению вполне для землян безопасные. И ведь как в воду глядел, то есть не в воду, конечно, а в то, что заменяло его живым приборам дисплеи. Детектор ядов попробовал все и остался работоспособным. У эльфов еда, в отличие от людей, не подвергалась термической обработке. То есть все было сырое. По словам Целителя сырая пища гораздо полезнее и питательнее, чем вареная. А в жареной вообще много вредных веществ и люди полные идиоты, что едят жареное мясо. Справедливости ради надо отметить, что нежнейшее слегка подсоленное мясо и маринованная рыба были бы достойны даже стола землян двадцать второго века. Фрукты и овощи, как свежие, так и соленые, тоже проскочили неплохо. Хлеб заменяли большие похожие немного на баклажаны плоды с тонкой фиолетовой кожицей. Кожица с них сдиралась легко, как полиэтиленовая упаковка в двадцатом веке. А губчатая пресноватая мякоть с мельчайшими семечками была не похожа на хлеб, но не вызывала неприятных ощущений, резалась ломтями. И когда на ломоть выдавливалась из небольшой грушки нежная жирная паста зеленого цвета и сверху клался ломоть рыбы и пластиночка соленого с чесноком огурчика — иначе Никита не смог определить этот овощ, получался бутерброд не хуже Мак-Дональдсовского. Хмельного эльфы не употребляли, по крайней мере его не было в этот раз, но кисло-сладкий сок и ароматная настойка трав оказались ничуть не хуже для пищеварения. В общем, как обнаружил Никита, вкусы эльфов не слишком отличались от земных. Не слишком, в том смысле, что на столе не было ничего с неприемлемым вкусом или неприятными сочетаниями продуктов. На Земле, как он слышал, бывают и более экзотические и противные для европейцев кушанья.