Дверь в мансарду

Издатель отнесся к проверке с большим вниманием и перелистал всю груду писем.

— Да, да. Это ее почерк. — Он даже вспотел от напряжения.

— А теперь, — продолжил Эллери, забрав письмо и снова взяв рукописи, — разрешите мне прочесть несколько отрывков из «Восьмого облака». — Он поправил пенсне и начал читать четким, хорошо поставленным голосом: — «Старый мистер Сибуро сидел на циновке и смеялся, сам не зная почему. Но время от времени сквозь пустую пелену его глаз проступала какая-то мысль…» — Эллери сделал паузу. — Сейчас я прочту вам вариант с карандашной правкой. — И медленно прочитал: — «Старый мистер Сибуро сидел на циновке и смеялся, сам не зная почему. Но время от времени в пустых окнах его сознания мелькала какая-то мысль».

— Да, — пробормотал издатель, — я помню это место.

Эллери перевернул несколько страниц.

— «Невидимый с террасы Оно Джонс хорошо видел ее, стоявшую в саду». — Он посмотрел на собравшихся. — Обратите внимание на последующую правку этой фразы: «Невидимый с террасы Оно Джонс хорошо различал ее черный силуэт, озаренный лунным светом».

— Я все равно не понимаю… — начал Бьюшер.

Эллери перелистал еще несколько страниц.

— А вот отрывок, где летнее небо названо японским словом «клуазонэ». Потом она его зачеркнула и заменила словом «эмаль». В том же отрывке небосвод сравнивается с перевернутой изысканной чашей. Но затем писательница решает сформулировать свою мысль иначе, и фраза звучит так: «Они стояли под расписной чашей небосвода, перевернутой вверх дном». — Эллери закрыл рукопись. — Мистер Бьюшер, как бы вы охарактеризовали подобные поправки?

Издателя явно озадачил этот вопрос.

— Что же, конечно, они творческие. Автор чувствует, что ему нужно подобрать наиболее точные слова для выражения своих мыслей. Поэтому одна фраза или слово заменяются другими. Такие правки делает каждый писатель.

— То есть они сугубо индивидуальны. И никто посторонний не осмелился бы так исправлять чужую рукопись?

— Но вы же сами писатель, мистер Квин, — удивленно отозвался Бьюшер.

— Иначе говоря, вы полагаете, что Карен Лейт сама вносила эти карандашные правки и здесь, и во всех других своих романах?

— Ну разумеется.

Эллери передал ему рукопись и записки Карен.

— Пожалуйста, сравните почерк Карен Лейт с поправками в этой рукописи, — спокойно предложил он.

Какое-то мгновение Бьюшер недоуменно глядел на бумаги, потом схватил рукопись обеими руками и начал лихорадочно перелистывать ее, сличая поправки с записками Карен.

— Боже мой! — пробормотал он. — Это писал какой-то другой человек.

— Простите, доктор, — заявил Эллери. — Но, судя по этому факту, равно как и по ряду иных, можно сделать недвусмысленный вывод — Карен Лейт не писала «Восьмое облако». Она также не писала предыдущий роман «Солнце» и более ранний — «Дети воды».

Карен Лейт вообще не создала ни одного произведения, которые ей приписывают и на обложках которых значится ее имя. Карен Лейт имеет не больше отношения к книгам, принесшим ей мировую известность, чем младший корректор в издательстве мистера Бьюшера.

— Но тут, должно быть, какая-то ошибка! — воскликнула Эва. — Кто же их написал? Кто разрешил другому человеку воспользоваться его произведениями?

— Не его, а ее, мисс Макклур, — поправил девушку Эллери. — И я не сказал бы, что это было сделано с разрешения. Кстати, это слово вообще кованое и обманчивое. А зловещий план можно осуществить разными способами. — Он поджал губы. — Все эти романы были написаны сестрой Карен Лейт — Эстер.

* * *

Доктор Макклур без сил опустился на подоконник.

— У меня в этом нет ни малейшего сомнения, — продолжил Эллери. — Я проверял подлинность текстов всевозможными методами, и ответ всегда был один и тот же. Поправки в рукописи, безусловно, сделаны рукой Эстер Лейт. У меня много ее писем в этой связке. Некоторые из них датированы еще 1913 годом. Конечно, со временем почерк немного изменился, но сегодня утром я отнес письма на экспертизу, и мой вывод полностью подтвердился. И Эстер никак не могла быть простым секретарем Карен. Ведь, по словам мистера Бьюшера, поправки носили творческий характер.

Доктор Скотт откашлялся.

— А вы не преувеличиваете? Возможно, поправки делала мисс Лейт, а ее сестра записывала их под диктовку?

— Как же вы тогда объясните, — обратился к нему Эллери, взяв со стола объемистый блокнот, — что в этом блокноте почерком Эстер Лейт записан полный рабочий план «Восьмого облака»? Там много других записей, и все они творческие, все индивидуальные, с пометками на полях. Разве это не доказывает, что идеи романа принадлежали ей?

— Но она умерла, — возразила Эва. — Папа так говорит. И Карен тоже мне об этом сказала.

— Ваш отец, равно как и вы, был сознательно введен в заблуждение Карен Лейт. Эстер жива. Карен утверждала, что она «покончила жизнь самоубийством» в 1924 году. Однако все эти книги были написаны после 1924 года.

— Но быть может, сохранились старые записные книжки и старые заметки, написанные гораздо раньше, и их нужно было только отыскать…