Дверь в лето

Я твердо обещал себе, что уж на этот раз обязательно наслажусь зрелищем Питова триумфа, но ничего не увидел. Хотя задняя дверь была открыта, проем оказался затянут сеткой, и ни один из бойцов так и не попал в поле моего зрения. Зато я слышал беготню, треск, леденящий кровь вой Пита, визг Беллы и прочее. Я подкрался к двери, надеясь увидеть хотя бы финал кровавой сцены.

Дьявол! Сама сетка была на крючке!

Этого я не учел. Я поспешно достал нож, сломал ноготь, открывая его, откинул крючок и вовремя отскочил. Пит ударил в сетку, словно киношный мотоциклист, таранящий забор.

Приземлился я прямо в розовый куст, выбрался на тротуар и отошел подальше от освещенной двери. Теперь надо было ждать, пока Пит затихнет. Я знаю котов. В таких случаях их лучше не трогать.

Но каждый раз, когда он проходил мимо меня, издавая свой боевой клич, я тихонько звал его.

— Пит, иди ко мне. Пит, успокойся, парень, все в порядке.

Он знал, что я близко, и даже видел, но все равно игнорировал. Ему нужно было сперва расправиться с врагами, а уж потом общаться со мной. Я знал, что он придет ко мне, когда немного успокоится.

Пока я ждал, сидя на корточках, в доме послышался шум воды — враги зализывали раны, оставив меня в гостиной. Тут ко мне пришла ужасная мысль: а что, если подкрасться к моему бесчувственному телу и перерезать ему горло? Я подавил ее в зародыше: не настолько я любопытен, чтобы из чисто академического интереса идти на убийство, а тем более — на самоубийство.

К тому же, результата, скорее всего, так и не увидишь.

Кроме того, мне вообще не хотелось входить в этот дом. Конечно, я мог бы прирезать Майлза… но он и так скоро умрет.

Наконец, Пит остановился футах в трех от меня.

— Мрроурр? — сказал он, имея в виду: «Давай-ка вернемся и порвем их на куски. Ты сверху, а я снизу».

— Нет, парень, забава кончилась.

— Мяу!

— Пора идти домой, Пит. Иди к Дэну.

Он сел и начал умываться.

Когда он закончил, я вытянул руки, и он прыгнул ко мне.

— Мррр? («А где ты был, когда я дрался?»)

Я отнес его к машине и опустил на сиденье водителя — единственное свободное место. Он обнюхал железки, громоздящиеся на его обычном месте и с упреком посмотрел на меня.

— Поедешь у меня на коленях, — сказал я. — Не суетись.

Мы выехали на улицу, и я включил фары. Я направился к Большому Медвежьему озеру, к лагерю девочек-скаутов. Через десять минут я вышвырнул вон расчлененного «Фрэнка» и освободил Питу его законное место — так было удобнее нам обоим. Проехав несколько миль, я снова остановился, выгреб с пола записи и чертежи и отдал их на волю ветра. Шасси от инвалидного кресла я приберег до той поры, пока не поднялся в горы — там я спихнул его в ущелье: что-то загрохотало.

К трем часам я подъехал к мотелю, что стоял неподалеку от лагеря, и снял комнату. Пришлось переплатить — Пит не вовремя высунулся и мяукнул.

— Когда приходит утренняя почта из Лос-Анджелеса? — осведомился я у хозяина.

— Вертолет прилетит точно в семь тридцать.

— Чудесно. Разбудите меня в семь. Ладно?

— Мне вас жаль, мистер, если вы надеетесь доспать здесь до семи. Я ни разу не смог. А теперь позвольте, я запишу вас.

К восьми часам мы с Питом позавтракали, я побрился и умылся. Потом я учинил Питу медосмотр и убедился, что из битвы он вышел невредимым, если не считать пары синяков.

Я выписался из мотеля и по частной дороге поехал к лагерю. Мне повезло — грузовичок с почтой только-только уехал оттуда.

Никогда в жизни я не видел столько девчонок сразу. Они веселились, как котята, а скаутская форма делала их совершенно одинаковыми. Всех их очень заинтересовал Пит, хотя большинство из них благоразумно поглядывали на него издали. Я направился к домику, на котором было написано: «ШТАБ». Там я встретил еще одну скаутку, но уже далеко не девчонку.

Ко мне она отнеслась с презрением: как еще прикажете относится к типу, который решил навестить маленьких девочек, которые только становятся девушками?

Я объяснил, что прихожусь дядей одной из девочек, что зовут меня Дэниель Б.Дэвис, и что я должен сообщить племяннице нечто важное, касающееся семейных дел. Она заявила, что к детям допускаются только родители, а все прочие — лишь в сопровождении родителей, да и то, после четырех часов пополудни.

— Мне не обязательно видеть Фредерику, я должен лишь сообщить ей кое-что. Это очень важно.

— В таком случае, напишите все, что нужно, я передам ей, как только закончатся гимнастические игры.

Я расстроился (и попытался показать ей это).

— Нет, так не пойдет. Такое нельзя сообщить письмом.

— У вас в семье кто-то умер?

— Нет. Скажем так: семейные неприятности. Простите, мэм, мне не хотелось бы говорить об этом с посторонними. Это касается ее матери.

Она смягчилась, но не до конца. Тут в дискуссию вступил Пит. Я не хотел оставлять его в машине, зная, что Рикки непременно захочет увидеть его. Он не любитель лежать на руках и как раз в этот момент ему это надоело.

— Уарр? — сказал он.

— Ой, какой хороший. У меня дома тоже есть кошка и, похоже, тех же кровей.