Дверь в лето

— Это по-настоящему здорово, Дэн. Горжусь тобой, парень. Как насчет автографа?

— Взгляни еще вот на это, — я подсунул ему патент на чертежную машину.

— Это, пожалуй, даже получше первой, Дэн. Ты сам-то понимаешь, что сделал? Пожалуй, побольше, чем Эдисон в свое время. До тебя это доходит, парень?

— Брось, Чак, я серьезно, — я хлопнул по пачке патентов. — Дело в том, что я изобрел только одну машину. Во втором случае я ни при чем. Я не делал ничего такого… если только не перепутал все, что было до анабиоза. Может быть, у меня амнезия.

— Ты уже говорил об этом двадцать минут назад. Но ты не похож на человека, у которого в мозгах произошло замыкание. Ты безумен не более, чем это нужно для инженера.

Я треснул по столу так, что кружка подпрыгнула.

— Но мне нужно знать!

— Остынь! Что ты собираешься предпринять?

— А? — я помешкал. — Собираюсь обратиться к психоаналитику, пусть выкопает это из меня.

Он вздохнул.

— Я так и думал. Слушай, Дэн, предположим, ты заплатишь этому слесарю-мозговеду, и он объявит, что все в порядке, что память твоя — в прекрасном состоянии, и все реле у тебя в голове замкнуты. Что тогда?

— Но это невозможно.

— То же самое говорили Колумбу. Тебе даже не пришло в голову наиболее вероятное объяснение.

Не дожидаясь ответа, он позвал официанта и попросил принести телефонную книгу.

— В чем дело? — спросил я. — Собираешься вызвать мне карету скорой помощи?

— Нет пока.

Он полистал толстенную книгу, потом сказал:

— Смотри сюда, Дэн.

Я посмотрел. На развороте столбцами выстроились Дэвисы. А на том месте, куда он указал, расположилась дюжина Д.Б.Дэвисов — от Дабни до Дункана.

Там было три Дэниеля Б.Дэвиса. Одним из них был я.

— Это из неполных семи миллионов человек, — заметил он. — А что ты скажешь насчет двухсот пятидесяти миллионов?

— Это ничего не доказывает, — попытался возразить я.

— Не доказывает, — согласился он. — Должно быть чудовищно редкое совпадение, чтобы два инженера, одинаково талантливые, работали в одной отрасли в одно время, и чтобы у них были одинаковые инициалы и фамилии. Можно даже высчитать эту вероятность. Но все, и в первую очередь те, которым помнить это положено по должности, вроде тебя, забывают, что любое маловероятное событие рано или поздно случается. Этот вывод нравится мне гораздо больше, чем версия, будто мой собутыльник спятил и почем зря молотит кулачищами куда попало. Хорошего собутыльника не сразу найдешь.

— И что, по-твоему, я должен делать?

— Во-первых, не тратить время и деньги на психиатра, пока не отработаешь «во-вторых». А «во-вторых» состоит в том, чтобы узнать полное имя этого Д.Б.Дэвиса. Это нетрудно. Скорее всего, ты обнаружишь Декстера. Или даже Дороти. Или это окажется Дэниел, но не падай при этом в обморок, ибо среднее имя может быть, к примеру, «Берзвоски». Для удобства, чтобы не спутали с тобой. А, в-третьих, и, по сути дела, во-первых, ты должен наплевать на все это и заказать еще пива.

Что я и сделал. Потом мы говорили, что называется обо всем, а особенно — о женщинах. У Чака была теория, будто бы женщины сродни механизмам — и те, и другие одинаково не владеют логикой. Свои тезисы он подтвердил графиками, рисуя их прямо на столе. Я слушал его, слушал, а потом вдруг выдал:

— Если бы это было настоящее путешествие во времени, я бы знал, что делать.

— Что? О чем ты?

— Да все о том же. Слушай, Чак, я прибыл сюда — я хочу сказать в «сейчас» — довольно допотопным способом. Вся штука в том, что назад пути нет. Все мои беды случились тридцать лет назад. Чтобы докопаться до истины, мне следовало бы вернуться туда… если бы способ путешествовать во времени существовал на самом деле.

Он посмотрел на меня.

— Он существует.

— Что?

Чак мгновенно протрезвел.

— Я не должен был говорить этого.

— Может быть, — кивнул я, — но ты уже сказал. А теперь — выкладывай все как есть, пока я не опорожнил кружку тебе на голову.

— Забудь это, Дэн. Я сболтнул лишнего.

— Говори!

— Я не имею права, — он быстро огляделся. Рядом никого не было. — Это засекречено.

— Путешествие во времени засекречено? Но почему, боже мой?

— Ты что, парень, не был на государственной службе? Да они и секс засекретят, если смогут. И безо всякой причины. Просто они так привыкли. Засекречено — и все тут. Уволь.

— Чак, брось хамить. Это важно для меня. Ужасно важно.

Он молча глядел в стол.

— Мне ты можешь рассказать. У меня неограниченный допуск. И его никто не отменял, хотя я давно уже не состою на государственной службе…

— Что такое «неограниченный допуск»?

Я объяснил — он покивал.

— Ты имеешь в виду статус «Альфа». Ты молодец, парень, я дополз только до «Беты».

— Тогда почему ты не можешь мне рассказать?

— Хм… Сам знаешь. Несмотря на твой высокий статус, у тебя нет тематического допуска.

— Какого еще допуска, к черту?

— Тематического. Того, что был у меня.

Он не собирался раскалываться, и я заявил:

— Не думаю, чтобы это было так важно. По-моему, ты просто трусишь.

Пару минут он пялился на меня.

— Дэнни… — выдавил он наконец.

— Что?