Дверь в Лето

— А еще в чем-нибудь, кроме законов, ты разбираешься? Ты начисто лишен любознательности. Суть сводится вот к чему. Постгипнотическое внушение может вызвать у субъекта противодействие; практически противодействие возникает всегда, так как внушаемые команды заставляют его делать то, чего он не хочет. Кончается обычно тем, что из-за расстройства психики субъект попадает в лапы психиатра. И если тот хоть каплю смыслит в своем деле, он разберется, что к чему. Так вот, Дэн наверняка будет проходить осмотр, и психиатр снимет внушение. Если так, он сможет причинить нам немало неприятностей.

— О черт! Ты ж говорила, что наркотик — дело верное.

— Господи ты боже мой! Толстячок, надо в жизни все попробовать, в этом вся ее прелесть. Дай подумать. — Спустя некоторое время она заговорила вновь: — Проще и менее рискованно отпустить его — пусть себе ложится в «долгий сон», как задумал. Мы будем в большей безопасности, чем если бы он был мертв; к тому же нам не надо идти на риск. Вместо того, чтобы напичкать его внушениями, а потом трястись, снимет их психиатр или нет, все, что нам остается сделать, — приказать ему выполнить задуманное им же — залечь в холодный сон. Еще надо привести его немного в чувство и выставить отсюда. — Она повернулась в мою сторону: — Дэн, когда ты собираешься в Храм Сна?

— Я не собираюсь.

— Да ну? А что же это такое? — Она жестом указала на бумаги.

— Документы для холодного сна. Контракт с Всеобщим страхованием.

— Он сбрендил, — критически заметил Майлз.

— М-да… конечно. Я все время забываю, что под влиянием наркотика размышлять не могут. Могут слышать, говорить и отвечать на вопросы… но вопросы надо ставить правильно. — Она подошла поближе и заглянула мне в глаза. — Дэн, я хочу услышать все, что связано с твоим погружением в холодный сон. Начни с самого начала и расскажи все по порядку. Вот оформленные бумаги, ты подписал их только сегодня. Теперь ты говоришь «не собираюсь». Расскажи мне все, потому что я хочу знать причину, по которой ты передумал.

Ну я ей и рассказал. На поставленный правильно вопрос я мог отвечать. На это ушло много времени — ведь она велела мне рассказывать подробно, с самого начала и до конца.

— Значит, ты передумал, пока сидел в придорожном ресторане, а вместо этого решил приехать сюда и устроить нам скандал?

— Да.

Я приготовился было продолжить рассказ и поведать им о поездке, о беседе с Питом, о том, как я заскочил в аптеку и как распорядился акциями «Горничной», как подъехал к дому Майлза и Пит не захотел оставаться в машине… как… Но Белл не дала мне возможности рассказать обо всем.

— Ты опять думаешь, как раньше, Дэн, — сказала она. — Ты хочешь погрузиться в холодный сон. Ты собираешься сделать именно это. И никому на свете ты не позволишь помешать тебе. Понял меня? Так что ты собираешься сделать?

— Собираюсь погрузиться в холодный сон. Я хочу… — Тут я стал раскачиваться, как флагшток под сильным ветром. Я стоял неподвижно битый час, не двигая ни единым мускулом, — ведь никто не приказал мне расслабиться. И я начал медленно заваливаться прямо на Белл.

Она отскочила в сторону и резко приказала:

— Сядь!

Я и сел. Белл повернулась к Майлзу:

— Вот так. Я не успокоюсь, пока не вобью ему в башку то, что нам требуется.

— Он сказал, что ему велено явиться ровно в полдень, — напомнил Майлз, взглянув на часы.

— Времени у нас достаточно. Но будет лучше, если мы сами отвезем его туда, чтобы быть… Да нет, черт возьми!

— Что такое?

— Времени слишком мало. Я вкатила ему лошадиную дозу, чтобы его долбануло посильнее, прежде чем он долбанул бы меня. К полудню он, скорее всего, и очухается настолько, что никто ничего не заподозрит. Никто, кроме врача.

— Может, его осмотрят только для проформы, ведь медицинское освидетельствование уже подписано.

— Ты же слышал, что он сказал: доктор собирается проконтролировать, пил ли он накануне. А это означает проверку рефлексов, пробы на реакцию — словом, все то, что нас никак не устроит. На это мы не пойдем, Майлз. Тут наша карта бита.

— А если его отвезти послезавтра? Позвонить им и сказать, что вышла задержка…

— Заткнись, дай подумать.

Она вновь принялась перебирать мои бумаги. Потом вышла из комнаты, но тут же вернулась обратно с лупой, какой пользуются ювелиры. Вставив ее в глаз наподобие монокля, Белл стала тщательно изучать каждый документ. Майлз поинтересовался, что она делает, но она только отмахнулась от него.

Наконец она отложила лупу в сторону и вздохнула с облегчением:

— Слава богу, что все страховые компании должны применять стандартные бланки. Толстячок, подай-ка мне желтую телефонную книгу.

— Для чего?

— Давай, давай скорей. Мне надо проверить точное название фирмы. Я и так его знаю, но лучше перепроверить.

Майлз, что-то бурча, принес телефонный справочник. Белл пролистала его, нашла нужную страницу и принялась водить по ней пальцем.