Дверь в лето

Но сегодня, прямо сейчас, все для вас начинается снова. И единственное напоминание о прошлом, которое у вас осталось — это ваше имя на чистом листе бумаги. Все остальное будет зависеть от вас. Именно от вас зависит, что еще напишут на этом листке.

Теперь о вашем задании: нас направили не для ремонтных работ на Луне — с приятным уикэндом в Луна-Сити и со всеми удобствами; и не на планеты с высоким гравитационным полем, где можно нормально питаться и ожидать, что пища останется на дне ваших желудков. Вместо этого мы направляемся в открытый космос, к астероиду ХС-5388, чтобы превратить его в космическую станцию Земля — Марс-3. На нем нет атмосферы и тяготение там всего лишь два процента земного. Нам придется по крайней мере полгода путешествовать на нем в чисто мужской компании, без девочек, без связи с родными, без удовольствий, кроме тех, которые вы сами себе устроите и каждый день вы должны будете работать и работать. Вы заработаете там космическую болезнь, ностальгию и боязнь открытого пространства — агорафобию. Если не будете Осторожны, сгорите под космическими лучами; ваши желудки будут мучить вас и вам захочется, чтобы кто-нибудь пристрелил вас.

Но если вы все сделаете как надо и будете следовать советам опытных людей, вы вернетесь оттуда сильными и здоровыми, со счетом в банке и приобретете множество знаний, которые на Земле не смогли бы приобрести и за сорок лет. Вы станете настоящими мужчинами, и это будет великолепно.

И в заключение — еще кое-что. Это будет непривычно для вас и довольно неприятно. Думайте немного о людях рядом с вами. Тогда все пойдет на лад. Если у вас будут какие-нибудь жалобы и не будет никакого другого способа устранить их причину, сообщите мне. Это все. Будут какие-нибудь вопросы?

Один из юношей поднял руку.

— Капитан? — робко спросил он.

— Задавайте свой вопрос. Как вас зовут?

— Роджерс, сэр. Можем ли мы посылать домой письма?

— Да, но не очень часто. Может быть, раз в месяц, не чаще. Почту может забрать с собой капеллан, инспекционный корабль или корабль снабжения.

Динамик проревел:

— Всем внимание: десять минут свободного полета, — старшина внимательно проследил за соблюдением техники безопасности. Незакрепленный багаж был закреплен, каждый человек получил маленький кулечек. Едва они закончили подготовку, Либби почувствовал, что полностью теряет вес — словно лифт-экспресс во время своего пути наверх внезапно остановился — только еще хуже. Сначала это казалось забавной новинкой, потом ощущение стало неприятным. Кровь пульсировала в висках, ноги похолодели. Либби попытался было сглотнуть, но у него не хватило воздуха, и он закашлялся. Желудок юноши судорожно сжался, и тут ему стало совсем плохо. После первого приступа он услышал, как Маккой крикнул:

— Эй, парень, возьми свой пакетик! В вентиляторы не должно попадать ничего постороннего, — Либби с удивлением понял, что это относилось к нему. Он нащупал свой пакетик, но не успел поднести ко рту — тело его сотряс второй приступ. Внезапно он заметил, что висит около переборки. В отсек вошел лейтенант космического флота и спросил у Маккея:

— Как идут дела?

— Все хорошо, сэр. Но нам не хватило пары пакетиков.

— О’кэй. Уберите это, — и он снова покинул отсек.

Маккой коснулся руки Либби.

— Ну, начали, — он дал ему клочок ваты, сам взял клок побольше и начал ловить плавающие по отсеку сгустки блевотины.

— Позаботьтесь, чтобы пакетик всегда был под рукой. Если вам снова станет плохо, просто остановитесь и подождите, пока это не пройдет.

Либби со всей тщательностью последовал этому совету. Через несколько минут отсек был относительно чист.

— Снимите запачканную одежду и смените пакетики.

Три или четыре человека понесли все это к шлюзу.

Они положили пакетики в шлюз, закрыли внутренний люк, открыли внешний, и пакетики исчезли — напором воздуха их выдуло из шлюза в открытый космос.

— Одежду тоже выбрасывать? — спросил Либби.

— Нет, мы только ненадолго поместим ее в вакуум. Отнесите вещи в шлюз и покрепче привяжите к крючкам.

На этот раз шлюз держали открытым минут пять. Когда внутренний люк открыли снова, вещи были абсолютно сухими — влага полностью испарилась в безвоздушном пространстве.

— Теперь пойдемте, — произнес Маккой. — Возьмите все с собой; остальное очистим щеткой перед вентилятором.

Следующий день стал бесконечной мукой. Капитан разрешил легкое ускорение только на пятнадцать минут во время обеда, но это только усилило космическую болезнь: Либби, мучимый волчьим голодом, подполз к еде. Пища оставалась в желудке, пока не наступила невесомость, а потом вылетела наружу.

На четвертый день он сидел у переборки и наслаждался последними минутами тяжести. К нему подошел Маккой и сел рядом. Старшина надел дымовой фильтр и раскурил сигарету.

— Ну как, прошло? — спросил он после глубокой затяжки.

— Да, немного. Эта космическая болезнь… Скажите, Маккой, как вы привыкли ко всему этому?