Дверь домой

Однако так уж вышло, что пленных не случилось. Прицельная стрельба практически в упор, так чего тут ожидать-то. Правда, раненые все же были. Только раны оказались настолько серьезными, что Док только развел руками. Если бы хотя бы в условиях Невьянска, то надежда еще была бы, а так… Три хлопка, и дело кончено.

– Замок, это Шаман.

– Замок на связи.

– Разъезд уничтожен. Путь свободен.

– Принял. Выдвигаемся.

На этот раз отпускать лошадей и не подумали. Если прижмет и они будут сковывать, то, несомненно, бросят. Пока же это законная добыча. Вообще-то так себе трофей. Это ведь не железо, которое может лежать в уголке, ожидая момента, когда понадобится. Живое существо, требующее не только ухода, но и кормов. Та еще головная боль. Но Шаман и не думал оставлять их у себя. Вот седла и сбруя совсем другое дело. Найдется кому их продать. Вполне ходовой и не такой уж дешевый товар.

Лошадей же передадут Кривошееву, пусть он радуется и думает, как им дать ума. Хотя-а-а… После разгрома таболатцев у него этих лошадей хоть попой ешь. Впору думать, куда их всех девать. Поголовье однозначно нужно срочно уменьшать. Ну не на колбасу же их пускать, в самом-то деле. М-да. Как бы не их отправили пристраивать этот живой товар.

Появляться в виду фактории отряд не стал. Вместо этого расположились на обратном скате невысокого взгорка, километрах в четырех от цели. Артиллеристы и егеря тут же начали возиться вокруг пушек. Кравченко установил походный столик, разложил карту, вооружился готовальней и линейкой. Рядом на стульчике пристроился Вирус с ноутбуком на коленях. В воздух поднялся зонд, наполненный газом, починить дрон так и не смогли.

Минут через десять одно из орудий, рыкнув, послало в сторону Зоратты первый снаряд. Кравченко дождался его падения, после чего внес коррективы, и рыкнуло уже второе орудие. Удовлетворительный кивок и приказ выпустить беглым по пять снарядов.

Шаман наблюдал за происходящим на мониторе ноутбука. Ну что сказать, стрельба с закрытых позиций у лейтенанта получается хорошая. Ни один из снарядов, кроме первого, не разорвался вне пределов фактории. Три из них попали в здания, и из-за того, что те были деревянными, наделали дел. К примеру, гостиница загорелась, и огонь вполне себе мог распространиться дальше. При тесном расположении строений пожарная команда старалась не за страх, а за совесть.

Ну и потери среди личного состава и обитателей фактории. Куда же без этого. Учитывая остатки экспедиционного отряда, из-за которого скученность внутри периметра была куда как изрядной.

– Вот так, – послышался за спиной удовлетворенный голос Хлебникова. – А теперь можно и начать договариваться.

– И это все? – удивился Игорь.

– А чего ты хотел. К разному менталитету разный подход. Стойбища кочевников состоят из дальней и близкой родни. Значит, используем родственные узы и страх. Таболатцам плевать, сколько солдат и авантюристов мы уничтожим. На их острове уже начинает назревать проблема перенаселения. А значит, к ним нужно подкатывать с другого бока. Будем давить на выгоду от сотрудничества. Опять же, только что продемонстрировали, как можно использовать их же орудия с большей эффективностью. Следовательно, можем предложить еще многое.

– То есть если бы у нас случились пленные, ты не стал бы их расстреливать?

– Разумеется, нет. Ладно, пора выдвигаться. Бурый, у тебя все готово?

– Так точно, – отозвался сержант, указывая на шест с белой тряпкой, который заканчивали крепить на бэтээре.

Глава 21 Покой нам только снится

– Что значит «с вас хватит»? – сдвинул брови Ерохин.

– Андрюха, ты меня взглядом не бодай. Не сопля зеленая, менжеваться не стану. А с Хлебниковым моя группа дел иметь больше не будет.

– Это ты из-за расстрелов команчей?

– Именно.

– Не думал, что ты такой чистоплюй.

– Не чистоплюй. Но есть грани, за которые я предпочитаю не заступать. Можно было обойтись и без расстрелов. Содержать раненых в плену для нас не составляло труда. Да, забот прибавилось бы, но ведь ненадолго. Обстреляли бы табор из пушек. Причесали бы кочевников из пулеметов. Показали бы всю их беспомощность против бэтээров. А там и договорились бы, вернув им раненых в качестве очередного жеста доброй воли.

– Мы им свою добрую волю, а они нам нож в спину. Мы им а-та-та и опять жест доброй воли. А они опять за старое.

– Уверен, что на этот раз дошло бы. Потому что убитых получилось побольше, чем раненых. Обжегшись трижды, они сделали бы правильные выводы. А расстрел это чрезмерно жестко.

– Этот способ уже доказал свою эффективность на заре становления Невьянского княжества.

– Только мы уже не невьянцы, Андрюха, а чалатцы.

– И что с того. За это время команчи не стали добрее. На что явственно указывает их модель поведения.